По пути из крестильного чана...

Святые отцы сказали: "Что делается со смущением всегда от бесов".

Иоанн (Алексеев), схиигум.

В смущении же нет никакой пользы, а величайший вред; оно есть вражия колесница, не попускает излить сердца своего пред Богом с покаянием.

...Видя здесь свое малодушие, познайте и то, откуда оное происходит: очевидно, от самолюбия, которое не может нести оскорбления — смущается.

Скорбеть о неисправлениях наших есть наш долг, но не смущаться; скорбь оная к покаянию приводит и к смирению, а смущение показывает в нас высокоумное устроение. Смирение заставляет видеть свою немощь, никого не судить, а себя, а высокоумие всех судит, а хотя и себя касается, но краем языка, и не получает спокойствия и мира.

Преп. Макарий

Если что будет тебя смущать и не сможешь объяснить – не торопись делать рассудочных выводов, обязательно ложных, что узнаешь по действию на сердце.Скажи себе: Господь знает, если Ему угодно, то в свое время и мне откроет. Тогда успокоишься. Смирение всегда и во всем дает покой и мир душе.

Игум. Никон (Воробьев)

Между нечистыми духами есть и такие, которые в начале нашей духовной жизни толкуют нам Божественные Писания. Они обыкновенно делают это в сердцах тщеславных, и еще более, в обученных внешним наукам, чтобы, обольщая их мало-помалу, ввергнуть наконец в ереси и хулы. Мы можем узнавать сие бесовское богословие, или, лучше сказать, богоборство, по смущению, по нестройной и нечистой радости, которая бывает в душе во время сих толкований.

Преп. Иоанн Лествичник


В ошибках же каяться и смиряться, но не смущаться. Смущение нигде в числе добродетелей не показано и никому не приносит пользы, а всегда только вред; хотя и кажется иногда благовидным, но в сущности составляет только душевный бред, а бредят только в болезни, потому и смущение должно отнести к числу душевных болезней и лечить оное смирением и покорностью Промыслу и воле Божией. «Господь бо хощет всем спастися и в разум истины прийти» (1Тим. 2, 4)

Смущение, какое бы оно ни было, есть признак тайной гордости, и доказывает неопытность и неискусство человека в прохождении своего дела.

Неудовлетворительность наша душевная и духовная происходит от нас самих, от нашего неискусства и от неправильно составленного мнения, с которым никак не хотим расстаться. А оно-то и наводит на нас и смущение, и сомнение, и разное недоумение, а все это нас томит, и отягощает, и приводит в безотрадное состояние. Хорошо было бы, если бы мы могли понять простое святоотеческое слово: если смиримся, то на всяком месте обрящем покой, не обходя умом многие иные места, на которых может быть с нами то же, если не худшее.

Преп. Амвросий

Я уже тебе не раз писал, чтопока христианин живет на земле, спасение его, по слову преподобного Петра Дамаскина, находится между страхом и надеждой; а ты все еще ищешь полного удовлетворения на земле, и притом от места и от людей, тогда как Сам Господь глаголет во Евангелии: «в мире скорбны будете». Слова эти ясно показывают, что в каком бы месте христианин ни жил, без какой-либо скорби быть не может. Только одно успокоение в исполнении заповедей Евангельских и апостольских, как сказано в псалмах: «Мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна» (Пс. 118: 165).Если же что-либо или кто-либо нас соблазняет или смущает, то явно показывается, что мы не вполне правильно относимся к закону заповедей Божиих, из которых главная заповедь никого не судить и не осуждать. Кийждо бо от своих дел прославится или постыдится на Страшном Суде Божием. Судить других нам и право не дано, да и весьма часто мы судим ошибочно и неправильно.

Преп. Амвросий Оптинский. Переписка с мирскими лицами

Смущение, вероятно, происходит в тебе оттого, что ты не все открыл духовнику на исповеди, что следовало бы... Может быть, не сделал ли того-то и того-то?

Преп. Лев

Вы спрашиваете меня, как поступать в отношении к смущающим обстоятельствам: избегать их или побороть смущение, не избегая смущающих обстоятельств? Для правильного решения этого вопроса нужно точно установить предварительно, что нужно разуметь под смущением. Нужно различать просто неприятное чувство от чего-либо от смущения в собственном смысле слова. Неприятное чувство бывает и пред добрыми делами; оно происходит или от врага, или от собственного нашего греховного естества. Это чувство надо побороть, и доброе дело совершать. А смущение в собственном смысле слова есть чувство, что известное доброе дело только кажется нам добрым, а в сущности не есть таковое. И от этого мнимого доброго дела нужно отстраняться. Психологически неприятное чувство от смущения различается тем, что неприятное чувство просто неприятно, а в смущении есть какая-то сладость, соединенная с беспокойством.

Архиепископ Феофан (Быстров)

P.S. Тоже из старых записей в другом блоге

Взято из сообщества "Батюшка онлайн ВКонтакте".

Благословите, батюшка! Со мной что-то происходит, часто возникают состояния расслабленности, не желание даже пошевелиться, нет сил моральных просто встать, а уж про домашние дела и говорить не приходится. А еще возникают приступами, злобные мысли, практически постоянно испытываю чувство депрессии, вялость, лень, ни чего не хочется от жизни. Помогите пожалуйста!

Отвечает монах Константин (Сабельников):

Состояние бессилия, о котором Вы пишете (отсутствие желания – это также бессилие души), посылает Бог, чтобы душа почувствовала свое бессилие и не приписывала силу себе. Господь дает Вам на своем опыте прочувствовать свою немощь, чтобы Вы глубоко осознали, что все, что мы делаем, делаем не своей силой, а Божией, и самое главное – что все хорошее, что мы делаем, делаем не мы, а через нас делает Господь.

Святые отцы говорят, что в таких случаях нужно бежать к сознанию своей немощи. Прежде всего необходимо благодарить Бога за то, что Он послал это состояние, чтобы Вас научить смирению. Можно лежа говорить Богу: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты даешь мне познать мою немощь, мое бессилие, даешь мне познать, что без Тебя я не могу ничего сделать, даже пошевелиться».

Следующее – надо просить у Бога прощения за то, что приписывали Его силу себе, и третье – просить силы для служения ближним, силы для совершения добрых дел. Это можно выражать следующими словами: «Прости меня, Господи, что я все приписывала себе, думала, что я все делаю сама и своей силой. Подай, Господи, мне, немощной и бессильной, силы и желание делать добро, служить Тебе и людям. Научи меня делать жить для людей ради Тебя».

Апостол Павел говорит: «Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Фил.2:12-13), т.е. добрые желания – это благоволение Божие к человеку, т.е. дар Божий. Если Господь не подаст нам добрых желаний, то мы ничего доброго делать не сможем. Также и осуществление этого желания – тоже есть дар Божий. Чтобы мы познали эту истину не на словах, а на своем опыте, Господь отнимает от нас Свою силу, отнимает благие желания.

Когда душа прочувствует свою немощь, Господь возвращает ей и силы и желания, и тогда человек делает то, что должен делать, но делает с искренней благодарностью Богу. Он живет тогда уже по-другому: живет с Богом, надеется на Него, а не на себя. Злобные мысли – это нападения демонов. Если человек принимает эти мысли, он становится злым и уподобляется демонам, а после смерти, как сказал прп. Силуан Афонский, он идет туда, где будут демоны, т.е. в ад. Это также попускает Господь, чтобы, с одной стороны, Вы почувствовали свою немощь – что у Вас нет сил бороться со злом, а, с другой, - чтобы Вы просили Бога и прилагали усилия к тому, чтобы бороться с ними и растить в себе добрые мысли с помощью Божией. Это нужно для того, чтобы добро было следствием Вашего свободного произволения, свободного стремления к добру.

P.S. Это моя старая запись из другого блога. Решила скопировать ее сюда, чтоб почаще была перед глазами.

Ветхозаветные прообразы Рождества Христова
Пророк Даниил в литургическом предании и иконографии​

Отроки, вместе воспитанные в благочестии,
презрев нечестиво повеление,
не устрашились угрозы огнем,
но, стоя среди пламени, пели
благословен Ты, отцов Боже.

(Ирмос Рождественского канона, перевод)​

Как часто в Священном Предании находишь ответы на те вопросы, которые ставит перед нами день сегодняшний! На Освященном Архиерейском Соборе 2004 г. Святейший Патриарх Алексий назвал приоритетной для Церкви задачу свидетельства. Как же должна сегодня Церковь воспитать своих чад, чтобы они могли свидетельствовать о спасении мира во Христе? Нет сомнения, что наиболее полно свидетельство представлено в подвиге святых – от свидетельствованных в вере (Евр. 11:39) праведниках Ветхого Завета до новомучеников ХХ столетия.

В нашей заметке пойдет речь о пророке Данииле и трех отроках вавилонских – Анании, Азарии и Мисаиле, которые, «законов держащееся Богоданных» (стихира на Господи, воззвах; здесь и далее приводятся тексты из службы Пророку Даниилу и святым трем отрокам, 17 декабря), по слову святителя Иоанна Златоуста, «чудом мученичества поразили всю вселенную». Напомним, что день памяти их Церковь установила 17 декабря – за неделю до Рождества Христова.

В стихире праздника, написанной в IX в. Анатолием, епископом Солунским, поется: «Духовно нас, вернии, собра днесь пророк

Даниил, с сим и трие отроцы, приведый нас на обхождение лета Господь, да сподобит ны достигнути и в Господский и честный день Рождества Христова» (на Господи, воззвах, Слава).

«Обхождение лета» (завершение года), преддверие явления в мир Богомладенца Христа, выстраивает перед нами лик свидетелей в вере, живших за столетия до Рождества Христова, но пророчески его показавших. Светилен праздника об этом говорит так: «Тайнонаучает, Всечистая, духом Божественным Даниил премудрейший, и прописуют верою Авраамстии трие отроцы Твое бессеменное Рождество. Сый бо Божеством неописанное Слово из Тебе плотию хотя описуется, Богородице, в Вифлееме раждаемь на спасение человеков».

Даниил, один из четырех великих пророков израильского народа, был уведен в плен еще в молодости, при первом взятии Иерусалима Навуходоносором (605 г. до РХ). Навуходоносор тогда же приказал выбрать из числа плененных иудеев самых достойных юношей, чтобы воспитать себе из них преданных слуг; в числе их и оказался Даниил со своими друзьями; ему при этом, сообразно с вавилонским обычаем, дано было другое имя – Валтасар (вавилонское Балатшузер – «охраняй его жизнь»).

В библейском повествовании у каждого из друзей Даниила парные имена: Анания (Седрах), еврейское hananya – милость Яхве, евр. sadrak – повеление Аку (возможно, происходит от имени бога Мардука – покровителя Вавилона); Мисаил (Мисах), еврейское misa‘el – кто как Бог, mesak – кто как Аку; Азария (Авденаго), ‘azarya – помощь Яхве, ‘abed nego, от аккадского abad-nabu – служитель, раб бога Набу. В повествовании вавилонские имена звучат либо из уст вавилонян – Асфеназа (Дан. 1:7), Навуходоносора (Дан. 1:19; 3:14, 26, 28, 29, 30), халдеев-доносчиков (Дан. 3:12), либо в контексте отношений с ними (Дан. 2:49; 3:13, 16, 19, 20, 22), в то время как в связи с Даниилом (от лица повествователя) они называются еврейскими именами (Дан. 1:11, 19; 2:17) [10]. В богослужебных текстах по имени называется (многократно) только во пророцех величайший Даниил, о его друзьях говорится как о трех отроках, имена их не называются: с ним да восхвалятся и трие отроцы (светилен).

В Вавилоне при главных храмах находились волхвы, которые постоянно, из обсерваторий, устроенных на вершинах пирамидальных храмов, вели наблюдения и давали царю отчет о том, что именно совершится в природе, политике или частной жизни, «мудрость» этих ученых халдеев была предметом особой гордости Вавилона. Этой-то мудрости начал учиться Даниил; успехи его были блистательны: он «в десять раз стал выше всех тайноведцев и волхвов, какие были во всем Вавилонском царстве» (Дан. 1:20). Подобно Иосифу, Даниил особенно выдвинулся при дворе тем, что оказался в состоянии объяснить страшный сон Навуходоносора. За это он сделан был главой вавилонских мудрецов и стал, как советник царя, играть первостепенную политическую роль как при во все царствование Навуходоносора, так и при его преемниках. При последнем вавилонском царе, своем соименнике Валтасаре, он, по-видимому, впал в немилость, но затем был вновь удостоен высоких почестей за то, что объяснил испуганному царю роковую надпись на стене, он стал одним из трех главных сатрапов (наместников провинции).

После покорения Вавилона персидским царем Киром Даниил пользовался уважением и вниманием заместителя Кира в Вавилоне, Дария Мидянина, который сделал его одним из своих ближайших советников. Это возбудило зависть в туземных князьях, которые добились даже того, что Даниил за неисполнение ими же придуманного царского указа был брошен в ров, в котором содержались львы. Чудесно спасенный от смерти Даниил провел остальные годы своей жизни в пророческом созерцании будущих судеб своего народа. Главной темой его богомыслия была идея Мессии как избавителя своего народа; он вычислял и время его пришествия на основании т. н. седмин. В течение этих седмин (70 x 7 = 490 лет) должно было состояться освобождение народа иудейского из плена, восстановление Иерусалима и храма и искупление мира «смертью Христа Владыки». Первое из этих событий совершилось еще при жизни Даниила: престарелый пророк скончался в самый год освободительного указа, данного Киром (563 г. до Р.Х.).

Но традиционная иконография пророка – изображение его юным, безбородым, облаченным в персидские одежды. Их составляют короткая туника, поверх нее плащ-лацерна, скрепленный на груди фибулой, штаны-анаксириды и фригийская шапочка. Древнейшие из таких изображений – мозаика в апсиде базилики Синайского монастыря VII в., миниатюра рукописи IX в., хранящейся в Парижской национальной библиотеке (Sacra Parallela – Paris, gr. 923), в мозаиках соборного храма монастыря Неа Мони на о. Хиос (XI в.), мозаика церкви Успения Богородицы в Дафни (рубеж XI-XII в.), фреска Софийского собора в Новгороде (1109 г.). В Третьяковской галерее хранится круглая каменная резная византийская иконка XII в. пророка Даниила. Наш иконописный подлинник XVII в. указывает: «пишется лицом млад, власы кудреват, на голове колпак» (пророческая «фригийская» шапочка). В Прологе о пророке Данииле говорится, что он «бяше же сухоняв видом, но зело красен благодатию Вышняго». Это – отголоски древних описаний облика пророка; одно из них (в «Житиях пророков» Псевдо-Дорофея), говорит, что «он был целомудрен, так что иудеи считали его евнухом. Людям он казался худым и изможденным, но был прекрасен, будучи наделенным благодатью свыше». Свидетельство о том, что Даниил был наделен нечеловеческой красотой, содержится в Синаксаре Великой церкви Константинополя, в котором празднование его памяти приходится также на 17 декабря [8].

На иконах, изображающих пророка Даниила «во рву львином», он предстает таким же юным.

Под его именем в составе Библии известна большая «Книга пророка Даниила». Написанная частично на еврейском, частично на арамейском языке, она относится к числу канонических книг Ветхого Завета, в масоретском еврейском тексте Библии помещена среди Писаний и состоит из 12 глав. В Септуагинте и Синодальном переводе Библии – среди пророческих книг, причем греческий перевод содержит три дополнения, которые признаются неканоническими (Песнь отроков в главе 3, сказания о Сусанне и Виле в гл. 13-14).

Книга Даниила-пророка состоит из двух разнохарактерных частей: главы 1-6 рассказывают историю Даниила и трех его друзей, Анании, Азарии и Мисаила, которые в третий год правления иудейского царя Иоакима отведены были в Вавилон и там среди всех искушений и опасностей сохранили верность Богу отцов. Главы 7-12 описывают откровения, бывшие Даниилу. На арамейском языке написан почти весь первый раздел, а также глава 7; остальное – на еврейском. Несмотря на несходство жанров и двуязычие книги, она обнаруживает единство духа и замысла, которые указывают на одного составителя [9].

Обратим особое внимание на рассказ книги пророка Даниила о трех отроках. В греческом тексте Библии и, соответственно, церковнославянском и русском Синодальном переводах в нем присутствуют два больших поэтических отрывка с предваряющими их прозаическими фразами заключением (Дан. 3:24-90). В некоторых греческих рукописях они имеют особые надписания: «молитва Азарии» (Prseuch Azariou) и «Песнь трех отроков» (UmnoV twn triwn paidwn) – например, в Туринской Псалтири, или «Песнь отцов наших» (UmnoV twn paterwn hmwn) – например, в Александрийском кодексе (рукопись Библии V в., хранящаяся в Британской библиотеке). Ориген, Афанасий Александрийский и Кирилл Иерусалимский считали эти фрагменты подлинными; блаженный Иероним включил их в своей перевод Библии (отметив, что в еврейском тексте их нет) [10].

Смысл и богословское содержание первой части книги пророка Даниила можно коротко свести к следующим двум мотивам: даже живя среди язычников, принуждаемые под страхом смерти к измене Богу, верные могут и должны свидетельствовать о Господе, храня Ему преданность, соблюдая Его Закон, отвращаясь от идолослужения. Тирания не властна над душами людей – у нее вообще нет будущего: царства мира сего неуклонно идут к упадку, вечным останется лишь Царство Божие [9].

История Даниила и трех вавилонских отроков свидетельствует о возможности жить и достигать успеха, находясь под властью язычников и сохраняя верность Господу; по мнению некоторых исследователей, это может служить указанием на среду, в которой был создан рассказ (верхние слои иудейского общества в эллинистической диаспоре); цель рассказа – примером стойкости вавилонских отроков избавить верных от страха смерти.

О спасении вавилонских отроков от огня верой упоминает перед смертью священник Маттафия, который завещал сыновьям своим возревновать о законе и помнить о делах отцов, называя в ряду прочих примеров крепкой веры Ананию, Азарию и Мисаила, которые верою спаслись от пламени, и Даниила, за свою невинность избавленного от челюстей львов (1 Мак. 2:59-60); у апостола Павла в Послании к евреям о них же читаем: верою …заграждали уста львов, угашали силу огня (Евр. 11:33-34).

Вынужденные жить среди язычников, четверо иудейских юношей – Даниил и его друзья – воспитывались при халдейском дворе, где царь Навуходоносор осыпал их милостями, готовя из них верных слуг, но они не отступили от завета отцов и не осквернялись «яствами со стола царского». Бог наградил их стойкость и даровал им мудрость (maskilim), а Даниилу еще и особое знание, способность толковать сны и видения. Царь видел во сне огромную статую: голова кумира была из золота, грудь и руки – из серебра, бедра – из меди, голени – из железа, а ступни – из глины. Оторвавшийся от горы камень сокрушил идола, сделался великою горою и наполнил всю землю (Дан. 2:35). Даниил истолковал царю этот сон: он означает постепенный упадок земных империй, на смену которых придет вечное царство Божие.

Далее в книге пророка Даниила (гл. 3-4) рассказывается о повелении царя соорудить на поле Деир (Дура – равнина на юго-востоке от Вавилона) золотого истукана. Навуходоносор задумал его торжественное открытие, на котором должны были присутствовать все царские чиновники. При звуках музыкальных инструментов все жители страны под страхом ввержения в раскаленную печь должны были поклониться золотому идолу (Дан. 3:1-11). Три отрока не исполнили царского повеления, открыто исповедали свою веру в Бога, отказавшись служить местным богам и поклониться золотому истукану. По приказанию царя они были связаны и брошены в печь, при этом от огня погибли исполнители казни (Дан. 3:12-23). Но они не погибли: ангел, «подобный сыну Божию», укротил огонь, а самого царя за гордыню Бог поразил на долгое время безумием. В итоге Навуходоносор раскаялся и прославил Царя Небесного. «Отроцы благочестивые в пещи» – излюбленный иконографический сюжет, известный уже в VII в. (Синай, монастырь святой Екатерины). Ранние изображения в точности соответствуют библейскому тексту, где Навуходоносор восклицает: вот, я вижу четырех мужей несвязанных, ходящих среди огня, и нет им вреда; и вид четвертого подобен сыну Божию (Дан. 3:92).

Поздняя иконография дает более подробную картину; приведем отрывок из иконописного подлинника: «Трие отроцы, Ананий, Азарий и Мисаил, все три млади, стоят в пещи разжженней, посреди их Ангел Господень; с правой стороны отрок, риза празелень, испод лазорь; с левой стороны отрок, риза лазорь, испод бакан; среди их отрок, риза киноварная, испод празелень; препоясаны ширинками, на главах колпаки по-еврейски, заломы белы; Ангел посреди их, за ними стоит, отроков повыше, руки приложил на отрочат.

Халдеи лежат опалени огнем от пещи, ризы на них халдейския; инии закрываются руками, инии ризами от огня, зрят на Ангела; с левой стороны пещи сидит царь Навуходоносор на престоле высоком, под ногами подножие из четырех ступеней. Царь подобием рус, брада невелика, риза царская, верхняя багряная, исподняя зеленая, руки простерты держит ко Ангелу. Между пещею и царем стоят мучители, на главах шлемы, во бронях, в воинских ризах, по-халдейски ногавицы лазоревые. Промежду пещею и царем стоит тело златое на столбе высоко, аки болван, в руке копие, а в левой щит. Огонь позже мучителей и до тела дойде.

Даниил пророк бяше от колена Иудова, царска рода, млад сый, пленен бысть в Халдейскую землю, и пророчествова лет 70. Предвари же Рождество Христово лет 460. Трие же отроцы бяху от града Иерусалима, рода царска, дети Иехониины, внучата же Иосиины, и пленены бяше купно с Даниилом от Навуходоносора поклонитися телу златому, и не покоришася, ввержени быша в пещь горящую, и невреждени быша. По сем Даниил со отроки доспе в старость глубоку, и от Антика царя усечении быша. При Новуходоносоре царе возложении быша им имена: Даниилу Валтасар, Анании Седрах, Мисаилу Мисах, Азарии же Авденаго».

…Валтасар, сын Навуходоносора, пирует в своем дворце и внезапно видит на стене загадочные слова, начертанные невидимой рукой. Даниил толкует их в том смысле, что царство Валтасара, который оскорблял Бога (он пил вино из священных сосудов Иерусалимского Храма), обречено. В ту же ночь Валтасара убивают, и власть переходит к Дарию Мидянину. Дарий также покушается на веру тех, кто предан Господу. Он запрещает в течение 13 дней обращаться с просьбой к кому бы то ни было, кроме царя. Но Даниил не оставляет ежедневной молитвы. В наказание его бросают в ров, где содержались львы. Звери не трогают героя, и Дарий вынужден признать величие «Бога Данилова». Таково содержание первой части книги.

Вторая часть книги написана в основном от лица самого Даниила и содержит ветхозаветную философию истории. Из морской бездны (символизирующей силы тьмы) выходят четыре чудовища. Вид их противоестественный; они бросают вызов правде Божией. Эти чудовища – четыре мировые державы (Вавилонская, Мидийская, Персидская и Греческая). У четвертого зверя вырастает рог с «устами, говорящими высокомерно». Это царь-богохульник и гонитель Антиох Епифан. Даниил созерцает престол «Ветхого денми» (Бога) и суд Его над четырьмя империями.

Число «четыре» с древности имело символическое значение и указывало на всемирность события или явления; напомним слова молитвы на освящение воды Святых Богоявлений: «Ты от четырех стихий тварь сочинивый, четырьми времены круг лета венчал еси…»

Во многих языческих мифах мы находим четыре поколения богов; Гесиод, греческий писатель VIII в. до Р.Х., говорил о четырех веках постепенного упадка человечества. Принимая этот образ четырехфазной истории, Даниил, однако, чужд языческого пессимизма; он лишь показывает, что по мере приближения Царства Божьего зло в мире возрастает. Но злым силам не вечно бушевать на земле. Пророку открыто, что конец их предопределен:

Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится. Вострепетал дух мой во мне, Данииле, в теле моем, и видения головы моей смутили меня (Дан. 7:13-14).

Человеческий облик Владыки вечного Царства противопоставлен звериному и уродливому облику царств мира сего. Словосочетание «Сын Человеческий» (арамейское Бар-Энаш) означает человека вообще, но в видении Даниила Он – больше чем человек; подобно Богу, Он шествует «с облаками небесными» (образ теофании, богоявления). Он есть и Мессия, и одновременно «народ святых Всевышнего» (Дан. 7:27), т. е. Церковь. В этом откровении уже предвосхищено учение апостола Павла о Теле Христовом.

Мрачная картина рождения, борьбы и упадка земных царств сменяется благовестием о Царстве Божьем и Воскресении: И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда (Дан. 12:2-3). Благовестие о воскресении из мертвых – уникальное явление для Ветхого Завета, до пророка Даниила о воскресении не знавшего.

Вся книга пророка Даниила пронизана надеждой и верой в победу добра. Скорбные недоумения пророка, который живет в годы тяжких бедствий, разрешаются в несокрушимой надежде. Она торжествует в сердцах верных подобно тому, как герои первой части книги торжествовали, несмотря на угрозы гонителей.

В книге Даниила пророка сосредоточены самые высокие чаяния Ветхого Завета. Поэтому мы находим частые ссылки на нее в Новом Завете. Господь Иисус Христос именует Себя Сыном Человеческим, Он описывает разрушение Иерусалима и конечные судьбы мира языком этой книги. Исследователи относят время написания книги пророка Даниила к II в. до Р.Х., а не ко времени жизни самого пророка (VI в. до Р.Х.). Но это и не важно: смысл и духовное провозвестие Слова Божьего не могут зависеть от проблем хронологии древних царей или датировки книги [9].

В древней Церкви Даниил и три отрока почитались как мученики. Известны проповеди IV-V вв., приписываемые святителю Иоанну Златоусту [6], а также свт. Кирилла Александрийского в день их памяти. Подвиг трех отроков послужил для многих святых отцов основанием для глубоких богословских размышлений.

В византийской традиции, по крайней мере, уже c V-VI вв. празднование в честь пророка Даниила и трех вавилонских отроков было связано с предрождественским циклом, поскольку чудесное спасение отроков понималось как прообраз Воплощения Сына Божия от Приснодевы Марии. Первоначально воспоминание вавилонских отроков совершалось в воскресенье (или за два воскресенья) перед Рождеством Христовым. Только в послеиконоборческую эпоху память вавилонских отроков была закреплена за 17 декабря [13], но встречаются и другие даты, например 19 декабря (в греч. рукописи Синайского монастыря св. Екатерины).

В других литургических традициях (латинской, коптской, грузинской) памяти пророка Даниила и трех отроков приходятся на 24 апреля, 4 мая, 25 августа, 28 ноября, 11 декабря, 16 декабря, иногда разделены и не связаны с Рождеством Христовым [13]. В настоящее время память трех отроков в православной Церкви совершается дважды: 17 декабря и (неявно) в неделю святых Праотец (за два воскресенья до Рождества Христова).

В кратком житии вавилонских отроков в Синаксаре Константинопольской Церкви сообщается, что отроки воскресли вместе с Христом, но со временем умерли. Архаичная терминология, использованная в этом тексте (праздник Рождества Христова назван «эпифанией»), может свидетельствовать о большой древности празднования в честь отроков. При императоре Льве I (457-474) состоялось перенесение мощей из Вавилонии в Константинополь. По древнему преданию, гробницы пророка Даниила и вавилонских отроков находятся в Киркуке (Ирак) [10].

Почитание пророка Даниила играло важную роль в жизни Константинополя; рака с мощами пророка, перенесена сюда из Иерусалима, где находилась в крипте церкви св. Романа. В 1200 г. эту святыню посетил русский паломник Добрыня Ядрейкович, будущий новгородский архиепископ Антоний. Описание ее дал другой русский паломник – Стефан Новгородец, побывавший здесь в середине XIV в. и, между прочим, упомянувший о паломнических евлогиях – образках типа «печатей» с изображением пророка Даниила [8].

Древнейшим византийским гимнографическим текстом, посвященным вавилонским отрокам, является написанный преподобным Романом Сладкопевцем кондак 6-го гласа, состоящий из 30 икосов с припевом «Ускори, Щедрый» (Tacunon o oiktirmon). Кондак предназначался для службы в воскресенье пред Рождеством Христовым. От него в современной минейной службе сохранился только 1-й проимий (кондак по 6-й песни канона – Ceirografon eicona). Скорее всего, перу Романа этот проимий не принадлежит, поскольку следом за ним идет второй проимий, т. е., как и в случае с Акафистом Пресвятой Богородице, имеет место позднее добавление [10].

Память трех отроков 17 декабря в ранних рукописях Типикона Великой церкви IX-X вв. не имеет особых указаний, поскольку их последование пелось в Неделю святых отцов (воскресенье перед Рождеством Христовым); более поздние рукописи указывают тропарь «Megaga» («Велия веры исправления») и службу на литургии. В студийских и иерусалимских Типиконах под 17 декабря приводится соединение последований отроков и пророка Даниила, устав службы сходен по различным Типиконам: на утрени поется Бог Господь с общим тропарем трех отроков и пророка Даниила; ввиду приближения Рождества Христова на службе поется стихира Рождества; в остальном служба как в прочие дни Рождественского поста [10].

Приведем (без сохранения орфографии подлинника) указания Студийско-Алексиевского Типикона XI в. [11]: «Месяца декабря 17. Святого пророка Даниила и святых 3 отроков. На вечерни уставляют стихов 6 и поют стихиры 3 пророку, глас 4, подобен «Яко добля». И ины три стихиры 3 отрок, того же гласа, подобен: «Даст знамение». На Слава, и ныне: самогласен предпразднству Христова Рождества, того же гласа. Исаия ликуй. Прокимен. На стиховне стихира Октоиха и святых отроков, глас 2 «Доме Ефрантов» едину, на Слава: пророку, глас 6, самогласен: «Даниил, муж желаний». Тропарь, глас 2: «Велия веры исправления, во источнице пламенне, яко в воде покойнее, святи отроцы радовахуся, и пророк Даниил львом пастух, яко овцам, являшеся. Тех молитвами, Христе Боже, помилуй нас». То ж на Бог Господь. На утрени по пении двою кафизм чтется воспоминание пророку Даниилу и поют канон Октоиха и пророку, глас 8: «Песнь возслем, людие», его же стихи по двоице поются, и стих отроком, того же гласа: «Воду прошед яко сушу». Седален Октоиха. По 6 (песни) кондак, глас 2: «Рукописанного света». На стиховне стихиры в Октоихе две, и пророку другие две, подобен: «Яко добля», яже суть пета на Господи, воззвах, четвертый и пятый стихи… На Литургии прокимен: «Ты еси иерей», стих: «Рече Господь Господеви моему». Апостол: «Братие, не дети бывайте умы» (1 Кор. 14:25). Аллилуия: «Моисей и Аарон во иереях Его». Евангелие от Луки: «Во время оно дивляхуся народы о словесах благодати, исходящих (Лк. 4:22-30). Киноник «В память вечную» [11].

В московских печатных Типиконах XVII в. (и в современном) служба обозначена как шестеричная. В современной греческой Минее 17 декабря приведено еще одно последование – святителя Дионисия Нового, архиепископа Эгинского; все три последования – вавилонским отрокам, пророку Даниилу и святителя Дионисия – соединены; служба – с паремиями, литией на вечерне, Евангелием на утрене и великим славословием [10].

В гимнографических текстах образ вавилонских отроков толкуется как указание на подвиг веры: «Не послужиша твари богомудрии» – ирмос 7 песни канона на Благовещение Пресвятой Богородицы; на тайну Боговоплощения: «Чуда преестественнаго росодательная изобрази пещь образ» – ирмос 8-й песни канона на Рождество Христово; на Личность Богоматери: «В пещи отрочестей» – ирмос 8-й песни 1-го канона на Рождество Пресвятой Богородицы; как прообраз Пресвятой Троицы: «Трие отроцы в пещи Троицу прообразивше» – ирмос 7-й песни 1-го канона понедельника 3-го гласа [10].

Обратим внимание еще на одну сторону использования текстов книги пророка Даниила, – ее трудно переоценить: это две Библейские песни, или пророческие песни (греч. wdai, лат. сantica), вошедшие в богослужебную практику. Они используются наравне с псалмами и обычно рассматриваются как дополнение к Псалтири.

Древнейшие свидетельства об использовании библейских песен в богослужении относятся к IV-V вв. Уже святитель Афанасий Александрийский († 373) упоминает пение на Пасху песней Моисея из Исхода и вавилонских отроков (Дан. 3). Эти же песни приводятся и в описании Пасхальной службы в памятниках древнего иерусалимского богослужения. В конце IV – начале V в. Библейские песни являются неотъемлемой составляющей служб суточного круга. Святитель Василий Великий писал, что утренняя служба включает в себя «гимны и песни» (umnoiV kai wdaiV). К началу V в., по свидетельству Руфина Аквилейского, гимн трех вавилонских отроков повсеместно считался праздничной песнью. У Златоуста есть упоминание об этой песне, которую поет «вся вселенная» [16].

В византийских рукописях собрание библейских песен неизменно предстает как дополнение к Псалтири. По древней Константинопольской практике Псалтирь была разбита на 76 антифонов и 12 библейских песен, и в их числе песнь вавилонских отроков, которая пелась ежедневно. В Иерусалимской традиции к VII в. число библейских песен было сокращено до 9. С введением в богослужебную практику канона, представлявшего сложную систему ирмосов и тропарей, библейские песни стали служить основой для построения песен канона. У преподобного Андрея Критского (VII-VIII вв.) ирмосы канонов буквально повторяют стихи библейских песен. В составе канонов на текстах книги пророка Даниила – Песни трех отроков – строятся песни седьмая: «Благословен еси Господи, Боже отец наших» (Дан. 3:1-7) и восьмая: «Благословите вся дела Господня Господа» (Дан. 3:57-72).

В современной богослужебной практике библейские песни употребляются еще в качестве прокимнов. Прокимен из песни вавилонских отроков («Песнь отцев») поется в 1-ю неделю Великого поста (Торжество Православия, воспоминание победы над иконоборцами и память святых пророков), в 7-ю неделю по Пасхе (память отцов 1-го Вселенского Собора), в неделю после 11 октября (память отцов 7-го Вселенского Собора), в неделю после 16 июля (память отцов первых шести Вселенских Соборов), в недели праотцев и отцев перед Рождеством Христовым [16]. В иконографии встречаются и другие сюжеты, связанные с пророком Даниилом и указывающие на его чудесные видения, описанные во второй части книги.

В росписях Софийского собора в Новгороде (конец XI-начало XII в.) в барабане главы есть огромная (около 3,9 м. высотой) фреска, изображающая пророка Даниила. Он – юный, безбородый, в характерной шапочке (это очень устойчивый элемент иконографии пророка), в левой руке держит перед собой развернутый свиток. Даниил одет в короткую тунику с рукавами, сверху пурпуровый плащ, украшенный орбикулами – знаками высокого социального положения, приближенности к царю, а по краям – жемчужная обнизь и драгоценные камни; полы плаща скреплены круглой фибулой, а синие штаны расшиты звездчатым орнаментом; на ногах его высокие сапоги; надпись по сторонам нимба: ПРОФИТ ДАНИИЛ [8]. Надпись на свитке гласит: Аз Даниил видех дондеже престол и поставишася и ветхъ дньмъ седее престол его огньнъ колеса его огнь поляй (Дан. 7:9). Аналогичный текст имеется на мозаике Мартораны в Палермо (ок. 1146 г.), в монастыре св. Неофита на Кипре (ок. 1183 г.). Другой текст: «Некто похожий на человека коснулся уст моих» (Дан. 10: 16) – в мозаике Монреале, Сицилия (после 1183 г.) [8]. Приведенный в свитке текст из пророческого видения в богослужении в качестве паремийного чтения не используется. Такие тексты вводились в изображение Страшного Суда, где наряду с картиной Судилища изображался и Ветхий Деньми. Изображения «Видения пророка Даниила» известны в росписях церкви Апостолов в Пече середины XIII в. и собора псковского Снетогорского монастыря 1313 г. [8].

Обратим внимание еще на одну надпись, встречающуюся на свитке пророка Даниила (приводится по иконописному подлиннику): «Аз Тя призвах, Дево чистая, Гору, от Неяже отторжеся камень без рук человеческих, и порази тело златое, и камень бысть в круг велий». С этим пророчеством связана иконография Богоматери Гора Нерукосечная.

В заключение хотелось бы обратить внимание на то, что в святоотеческих творениях отмечается не только высокий подвиг веры пророка Даниила и его друзей, не только мессианское прообразовательное значение их подвига, но и то воспитание в благочестии («отроцы, благочестию совоспитани»), которое, по словам святителя Амвросия Медиоланского, смягчать нравы варваров и укрощать львов, хранить умеренность и воздержанность духа и тела, когда, даже будучи почтеным особой близостью к царю, он не стал искать золота и оказанной ему чести не предпочел вере. Он скорее желал подвергнуться опасности за закон Божий, чем изменить ему ради людского благорасположения [1]. Cкажем, что не только прообразовательное, но и практическое воспитательное значение имеют для нас высокие примеры Ветхого Завета, предлагаемые Церковью в преддверии Рождества Христова.

Протоиерей Николай Погребняк

1. 
   Источники и литература:
2. Амвросий, епископ Медиоланский, св. Об обязанностях священнослужителей. Казань, 1908.
3. Антонова В.И., Мнева Н.Е. Каталог древнерусской живописи XI – начала XVIII вв. (Гос. Третьяковская галерея). Т. 1-2. М., 1963.
4. Евсеев И.Е. Толкования на книгу пророка Даниила в древнеславянской и старинной русской литературе//Древности. Труды Славянской комиссии МАО. М.,1902.
5. Евсеев И.Е. Книга пророка Даниила в древнеславянском переводе. М., 1905.
6. Ефрем Сирин, св. Толкование на книгу пророка Даниила. – Творения, т.5. Сергиев Посад, 1912.
7. Иоанн Златоуст, св. Толкование на книгу пророка Даниила. – Творения. Т. 6, кн. 2. СПб., 1900.
8. Ипполит, сщмч., епископ Римский. Творения, т.1. Толкование на книгу пророка Даниила. Казань, 1898.
9. Лившиц Л.И., Сарабьянов В.Д., Царевская Т.Ю. Монументальная живопись Великого Новгорода. Конец XI – первая четверть XII века. СПб., 2004.
10. Мень Александр, прот. Библиологический словарь. Т. 1. М., 2002.
11. Никитин А.И., Ткаченко А.А., Лукашевич А.А. Вавилонские отроки. – Православная энциклопедия. Т. VI. М., 2003.
12. Пентковский А.М. Типикон Патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. М., 2001.
13. Песоцкий С. Святой пророк Даниил, его время, жизнь и деятельность. Киев, 1897.
14. Сергий (Спасский), архиепископ. Полный месяцеслов Востока. Т. 1-2. Владимир, 1901.
15. Смирнов А.В. Мессианские ожидания и верования иудеев около времени Рождества Христова (от Маккавейских войн до разрушения Иерусалима римлянами). Казань, 1899.
16. Тертуллиан. Избранные сочинения. М., 1994.
17. Ткаченко А.А., Желтов М.С. Библейские песни. – Православная энциклопедия. Т.V. М., 2002.
18. Феодорит Кирский, блаженный. Изъяснение псалмов. М., 2004.
19. Юнгеров П.А. Книга пророка Даниила в русском переводе с греческого текста, с введением и примечаниями. Казань, 1912.
20. Юнгеров П.А. Частное историко-критическое введение в Священные Ветхозаветные книги. Вып. 2. Пророческие и неканонические книги. Казань, 1907.

Диалог и взаимодействие Церкви с наукой призван строиться с учетом следующих моментов:

а) Взаимодействие науки и религии необходимо строить на аксиомах и терминологии, исходящей из тех определений, которые провозглашают и наука, и Церковь сами о себе.

б) Необходимо учитывать область и глубину компетентности, которые признают за собой как наука, так и Церковь.

Церковь призвана дать людям возможность обрести спасение Духом Святым во Христе Спасителе. Наука, в свою очередь, занимается познанием окружающего мира ради его преобразования в интересах человека. Исходя из этих определений, можно заключить, что наука и вера лежат в разных плоскостях, соприкасающихся лишь отчасти. Поэтому попытки строгого доказательства или опровержения веры наукой и науки через вероучение не состоятельны.

Бог для христианина есть Высочайшая Реальность, доступная в опыте христианской жизни. Истина, явленная Самим Богом в Божественном Откровении, утверждается не на выводах науки, она самобытна и не зависит ни от научных данных, ни от их философского осмысления.

Истины Откровения и научные истины познаются принципиально разными путями. Первые являются непреложными основами некоего богонаправленного человеческого устремления и призваны стать базой нашего личного образа жизни. Вторые человек получает сам эмпирическим и рациональным путем в рамках познания и осмысления мира и попыток преобразовать мир в своих интересах.

Материальный мир есть творение Божье. Следовательно, наука, исследуя явления и законы миробытия, изучает не Творца, а лишь Его творение. Существует божественный замысел мироздания, в соответствии с которым происходит развитие материального мира. Следовательно, все законы мироздания объективны и целесообразны. Задача науки - познание этих законов. Церковь, в свою очередь, признает возможность познания Творца отчасти через Его творение (Рим. 1:18-23) и называет это естественным богопознанием.

...Очевидно, что наука ничего не утверждает с абсолютной уверенностью и не претендует на «полноту истины», а лишь предлагает некоторое достоверное и обоснованное в рамках научного знания описание действительности.

...О некорректных интервенциях. Осознание вышеизложенного приводит к следующим практическим выводам. В диалоге науки и Церкви важно признать недопустимость интервенций, основанных на непонимании области и глубины их компетентности. К сожалению, на протяжении человеческой истории подобные интервенции осуществлялись и осуществляются как из научной области в религиозную, так и обратно. Плоды этих интервенций следует признать пагубными.

В связи с этим необходимо подчеркнуть, что не следует в угоду каким-либо религиозным верованиям критиковать данные науки или науку как таковую. Такая критика лишена смысла, поскольку, как было сказано, современные научные концепции не претендуют на абсолютное соответствие действительности. Следует всячески противодействовать попыткам привлечения авторитета Священного Писания для обоснования тех или иных лженаучных представлений (например, телегонии, семитысячелетнего возраста земли и т.д.).

Верующий человек, претендующий на принадлежность к науке, должен стараться для обоснования своих представлений привлекать данные и аппарат самой науки, а не прикрывать свою научную безграмотность и несостоятельность библейскими самотолкованиями.

Несмотря на то, что научное знание формировалось под воздействием разных религиозных и философских течений, важно признать христианские корни этого процесса. Вследствие этого научное знание совместимо с христианским мировоззрением. Попытки согласования научных данных и истин Откровения должны иметь серьезное обоснование и быть весьма осторожными. На уровне практического взаимодействия можно говорить о сопряжении научного и церковного знания в некоторых областях человеческой деятельности, например, в психологии, педагогике, медицине, антропологии и т.д.

Гимнография свт. Афанасия исп., еп. Ковровского (1962) | www.newmartyros.ru

Следственное дело

Переписка с Д. Огицким (интересные замечания по литургике)

И еще одна интересная ссылка, связанная с историей Церкви и святых (там фото интересные с св. Афанасием) - ЖИЗНЬ И СЛУЖЕНИЕ АРХИЕПИСКОПА ВИННИЦКОГО И БРАЦЛАВСКОГО СИМОНА (ИВАНОВСКОГО)

Вообще воспоминания Недель Великого поста суть минейные воспоминания, и как таковые не могут иметь органической связи с остальным великопостным богослужением. Часть этих воспоминаний - преподобных Иоанна Лествичника, Марии Египетской и даже поклонение Кресту - привнесены в великопостное богослужение потому, что по древнему обычаю не полагалось совершать праздник в будние дни Великого поста, а следовало их переносить на субботы и дни воскресные (51-е правило Лаодикийского Собора). "Понятно, почему в нашей Триоди минейные памяти распределены по субботам и Неделям". Службы святых Иоанна Лествичника и Марии Египетской перенесены в Триодь из Минеи: например, в славянских дониконовских Триодях они даже и не помещались - за ними рекомендовалось обращаться к Минеям. Память святого Григория Паламы внесена в Триодь уже в XIV веке, несомненно, по полемическим мотивам.

Таковы основания для тех праздников, которые совершаются в Недели Великого поста. А в большинстве трудов по изъяснению и истолкованию великопостного богослужения указываются только эти памяти. Отводятся отдельные рубрики, где подробно излагаются, например, жития воспоминаемых святых и указывается глубокая идейная связь данного воспоминания с Великим постом.

А между тем все Недели и седмицы Великого поста имеют свои особые воспоминания, стоящие в столь же тесной связи с идеей Великого поста, как и воспоминания приготовительных Недель. Раскрывши в течение первых двух седмиц значение и условия истинного поста, Святая Церковь в богослужении 2-й Недели и следующей седмицы вторично обращается к притче о блудном сыне, равно как в 3-ю Неделю и 4-ю седмицу - к притче о мытаре и фарисее, из содержания которых почерпает мысли для песнопений этих седмиц. В основу богослужения 4-й Недели и 5-й седмицы положена притча о впадшем в разбойники, с которым сравнивается грешная душа, уязвленная своими страстями и ожидающая врачевания единственно от милосердия Спасителя. Содержание богослужения 5-й Недели и следующей седмицы заимствуется из притчи о богаче и Лазаре. Грешник приглашается оплакивать свое богатство страстями и сластями и скудость добродетелей, приглашается молить Спасителя, дабы избавил его части немилосердого богатого и упокоил вместе с Лазарем в недрах Авраама. Ясно, в какой живой связи с идеей Великого поста стоят эти воспоминания. И о них почти не упоминают истолкователи богослужения. Так, протоиерей Георгий (Дебольский), говоря, например, о богослужении 2-й седмицы, находит возможным только в сноске сказать, что "притча о блудном сыне изъясняется в каноне второй Недели святой Четыредесятницы". На самом деле эта притча, как выше сказано, служит основой для молитвословий всей последующей седмицы.

Св.Афанасий (Сахаров). Из книги "Настроение верующей души по Триоди Постной"

В борьбе с обидой есть несколько сторон:

1. Осознать, что осуждение, вражда, обида вредит только одному человеку - МНЕ. Поэтому важно желать победы над обидой, как желание вынуть гвоздь из ноги.

2. Принять свой крест из рук Бога, а не ближних, которые нас обидели.

3. Приложить пластырь на язву своей души (то есть в отрыве от ситуации и обидчика врачевать обиду, как собственную болезнь).

4. Противочувствие - этот элемент важный, но он приносит результат только после того, как успокоитесь, и простите. То есть он тушит угли, которые тлеют под толстым слоем пепла. В острой фазе обиды это средство не очень эффективно, но применять нужно. А вот вылечить обиду до конца без него не возможно.

***

1. Молитесь так: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй раба Твоего, и меня грешную по его святым молитвам". Так делайте всякий раз, когда в Вас появятся помыслы обиды. Читайте молитву непрерывно, пока не почувствуете к обидчику спокойное отношение и обида умолкнет. Тысячу раз. Три тысячи раз в день. Столько, сколько нужно.

2. Описано в конце 17-й главы Евангелия от Матфея (или 9-й от Марка - последнее даже лучше в нашем случае), это исцеление бесноватого юноши. В юноше, которого демоны бросали то в огонь, то в воду, увидьте себя. То демоны Вас бросают в гнев и обиду, то в печаль и тоску.
Отец подходит ко Господу, и говорит:
- взгляни на сына моего, он один у меня.
- он сильно страдает.
- помоги нам.
Когда же Господь сказал о вере, которая может помочь, отец добавил:
- я верю, но ты помоги моему неверию.
Юноша - это Ваша душа. Она одна у Вас на всю вечность. И она страдает от язв.
Отец - это Ваша молитва.
Основание Фавора - место встречи с Богом: Храм, молитва, Таинства.
Слова молитвы отца такие: он не только просит о помощи, но и повергает свою немощь к ногам Божиим. Он исповедует немощь своей веры и своей молитвы.
Начало нашего исправления - понять свою немощь, и повергнуть ее пред Богом в своей молитве. Мы постоянно исповедуемся Богу: дома - перед иконами, пред открытым Евангелием, в храме перед Чашей, и, конечно, на Исповеди. Мы исповедуемся в своей немощи. Мы - дерево худое, рождающее плоды худые: обиды, гнев и все прочее. Изменить дерево в силу только Тому, Кто сотворил мир.

3. Познав свою немощь, и возложив свою надежду на одного только Бога, нам необходимо вспомнить притчу о Сеятеле, и начать "работать" над своей душой, чтобы милость Божия пришла к нам, как на добрую землю, а не на камень (без Бога же мы не одолеем, но и без нас Бог нас спасти не может).

Что нам нужно делать? 1 и 2 пункт снова и снова с усилием, и евангельские средства (в конце Мф гл5).
Некоторые люди считают, что простить нужно сразу на 100%. И не видят в себе этого, и отчаиваются.
Правда, простить нужно на 100%, но человек Бог не осуждает в грехе осуждения с тех пор, как человек начал бороться с этим грехом. Так что священник допускает до причастия и исповеди "озлобленных", которые приходят в положении отца бесноватого юноши.

Отсюда - как простить? | I Православный Форум Украины

...Бог дал людям зрение не для чего иного, как для того, чтобы они, смотря на этот мир, видели приблизительное изображение того, другого, истинного и бессмертного мира. Но, подобно тому, как если бы некто, засмотревшись на тень, забыл бы об отбрасывающем эту тень дереве, так и многие зрячие люди всю жизнь приковывают свои взгляды исключительно к сему чувственному миру, совершенно ослепнув душою для видения Бога и мира небесного. К чему тогда им очи? Не становятся ли тогда их очи губителями их душ? Очи не помогли им найти путь к вечной истине, но увели их с первоначального доброго пути, на который Бог поставляет все молодые души, в непроходимые заблуждения и терние мира сего, откуда не видно ничего, кроме этих самых заблуждений и терния. О, скольким даже не тысячам, но миллионам человеческих созданий очи принесли совершенную погибель души! Можем ли мы сосчитать, сколькие цари в истории потеряли царства из-за похоти очей? И сколькие мудрецы - ум? И сколькие порядочные мужчины и женщины - честь? Сколько состоятельных домов разорено из-за драгоценных женских украшений, абсолютно не нужных слепому! Сколько больниц наполнены теми, кто сперва согрешил очами, а затем оплатил свой грех разложением тела и душевным мраком! Воистину, если бы можно было исчислить все жертвы алчных и похотливых очей, нельзя было бы не воскликнуть: "Можно позавидовать слепым!"

Потому и Господь наш Иисус Христос никогда ни одного подошедшего к Нему телесного слепца не назвал слепым, в то время как называл слепыми старейшин народа иудейского, духовных вождей и книжников, имеющих глаза, но не видящих ничего (Мф.13:15). Ибо тот, кто слеп телесными очами, слеп временно, в одном только этом мире; а тот, кто слеп духом, слеп для обоих миров, и для сего и для другого, и в этом времени и в вечности. Телесная слепота есть лишь бледная картина слепоты духовной и ясное напоминание духовным слепцам, не видящим ни Бога, ни Царства Божия, чтобы они пришли в себя и лечились, пока еще есть время.

...Взгляните, сколь дивный пример твердости и постоянства в вере подает нам всем слепой Вартимей! Его принуждают молчать, но он не обращает на это внимания. Его заставляют, но он кричит все громче. К чему обращать внимание на сухой тростник, такой же слепой изнутри, как он сам - снаружи? Его жаждущая душа чувствует, что чрез Христа течет поток свежей и совершенной жизни; чувствует, что Сей Иисус, о Котором он так много слышал и размышлял, несет Небо на главе, мудрость на языке, милость в сердце и здравие в руках. Что рядом с Сим Жизнодавцем Иисусом все первосвященники, фарисеи и книжники, лишь хвалящиеся мирскими знаниями и спорящие о книгах и идеях? Сухой тростник, попусту шумящий; мертвые кости, скрипящие при трении друг о друга! При всем своем знании, и мудрости, и власти, и тщеславии они не могут дать ему, отчаявшемуся слепцу, ничего, кроме грязных и сомнительным путем добытых грошей. Это те, что теперь грозят ему кулаками и заставляют его молчать, теперь, когда истинный Мудрец, истинный Человеколюбец и истинный Врач удостаивает касаться Своими святыми стопами дорожной пыли, оседающей на гнилых ямах, бывших когда-то очами Вартимея. Должен ли он их послушать в сей судьбоносный час? Надо ли ему испугаться шума сухого тростника и стука мертвых костей? Нет, ни за что, Вартимей! Лучше тебе испустить дух под их ударами, чем остаться сидеть у дороги, завися от их грошей. Нет, ни за что, о христианин! И ты не бойся тех, кто стоит между тобою и Христом, хотя бы они и носили царские короны на головах, железные жезлы в руках и все знания этого мира в головах своих. Ибо в сравнении со Христом все они суть сухой тростник и мертвые кости. Они сами не видят и не могут дать зрение тебе; они не имеют в себе жизни и тебе не могут ее дать; они сами ничего не знают и ничему не могут научить тебя. Вся их земная сила, и богатство, и мудрость - мелкие монетки, которые они, словно нищие, выпрашивают у сего видимого мира и, если ты просишь у нищих, дадут и тебе. О христианин, будь в своем вопле ко Христу постоянен, как слепой Вартимей! Кричи, кричи все громче, пока Он тебя не услышит. Пусть тебя заставляют молчать; пусть над тобою насмехаются духовные слепцы; пусть шумит сухой тростник; пусть скрипят мертвые кости - ты лишь без устали кричи: "Иисус, помилуй меня!"

...Евангелист Марк сообщает, что, после повеления Христа привести к Нему слепого, люди подошли к Вартимею и позвали его, говоря: не бойся, вставай, зовет тебя. Он сбросил с себя верхнюю одежду, встал и пришел к Иисусу. Отсюда видно, что до этого Вартимей кричал сидя, и кричал весьма громко, дабы Христос его услышал. Похоже, что он не мог встать, пока его не позвали, от сильного волнения и страха, как бы Христос не прошел, не услышав его. А теперь, исполненный радости, когда ему сказали, что Он зовет его, - вскочил, сбросил с себя верхнюю одежду и пришел.

Эти слова скрывают в себе глубинный внутренний смысл, точнее, скрывают весь ход спасения нашей души. В своей духовной слепоте и мы сидим в пыли мира сего. Почувствовав присутствие Божие, мы в то же время наиболее болезненным образом ощущаем свою ослепленность грехом, свою немощь, нечистоту, ничтожество. Тогда со слезами мы начинаем взывать к Богу о помощи, но все еще сидя, ибо не можем подняться из грязи греха, как бы мы ни ненавидели грех, пока не почувствуем, что Бог услышал наш вопль и внял ему. Не бойся, вставай, зовет тебя. Пробудившемуся грешнику необходимо . услышать сии слова, прежде чем он поднимется из греха и решительно подойдет к Богу. Ибо, ощутив близость Божию и свою греховную слепоту, человек бывает охвачен неописуемым страхом Суда Божия. Он сидит, как парализованный, дрожит от страха и вопиет к Богу, прося о помощи. Нужно, чтобы сначала кто-нибудь сказал ему, чтобы он не боялся, затем сказал, чтобы он поднялся из грязи своей немощи и греховности, и затем только - что Бог зовет его. Кто же скажет это пробудившемуся грешнику? Церковь. Она для того и основана, чтобы пробудившихся грешников ободрить, помочь им встать и уверить их в милости Божией. Она для того и существует, чтобы каждому, взывающему к Богу о спасении, ответить: не бойся, вставай, зовет тебя. Но для чего Вартимей сбросил с себя верхнюю одежду, прежде чем встать и прийти ко Христу? И здесь скрывается свой глубокий внутренний смысл. Под одеждой подразумевается та ткань греха и порока, в которую облечена душа ослепленного грешника. Из-за сей одежды греха и слепа душа его, потому она и не видит Бога; из-за сей как свинец тяжелой одежды он не может ни встать, ни прийти к Богу. Итак, он должен сбросить эту нечистую, тяжелую и непрозрачную одежду со своей души - то есть сначала должен удалить от себя всякий грех - чтобы тогда только суметь встать и прийти к Богу.

Весь дрожа, словно струна на гуслях, слепой Вартимей подошел к Господу нашему Иисусу Христу.

И, когда тот подошел к Нему, спросил его: чего ты хочешь от Меня? Он сказал: Господи! чтобы мне прозреть. Почему Христос спрашивает слепца, чего тот от Него хочет, если знает это заранее? На самом деле, Он заранее знает не только, чего хочет от Него слепец, но и, еще не придя в Иерихон, знает все, что произойдет в тот день в Иерихоне. Он, за сорок лет предсказавший разорение Иерусалима и расселение иудеев по всему миру, Он, предвидевший конец света и Страшный Суд за несколько тысяч лет до того, как сие произойдет, легко мог предвидеть, и что случится в этот день в Иерихоне, и, тем более, чего ждет от Него слепой Вартимей. Таким образом, Он спрашивает, не потому что не знает, но спрашивает ради самого слепого Вартимея и ради присутствующего народа. Спрашивает ради Вартимея, чтобы тот ясно выразил свое желание и с помощью слов открыл чувства своего сердца. Этим Господь и всех нас учит, что нужно всякой нашей молитве к Богу придавать ясную форму. Молитва, выраженная словами, кристаллизует, очищает и усиливает молитву нашего сердца.

...Как только Вартимей открыл очи и прозрел, он увидел пред собою Господа нашего Иисуса Христа. Блажен он: едва открыв очи, он узрел наидостойнейшего созерцания! И не смог отвести своих очей от Него, от Его красоты и возвышенности, но, как прикованный, пошел за Ним. И действительно, на что еще стоило смотреть? На грязный Иерихон, мрачное место своих мучений? Или на траву, что увянет? Или на облака, что рассеются? Или на скот, ждущий заклания? Или на людей невозвратно спешащих к могиле и нетлению? Или на весь обманчивый мир сей, ожидающий своего конца и могилы, мир, в муках рождающийся, в муках живущий и в муках умирающий? Нет; Вартимей устремил свой взор на бессмертного Иисуса, Того, Кто сильнее всего мира, сильнее смерти и сильнее всех сил ада, и взгляд его остался прикованным к Нему. Все в мире, что может увидеть око, должно служить человеку дорожным знаком, указывающим направление к сладчайшему видению, к видению Бога. В противном случае все это служит человеку указателем к смятению, к тернию, к духовному мраку и окончательной гибели. Вартимей, прозрев, увидел Бога без посредства природы, и у него не было ни желания, ни нужды смотреть на что-либо иное. К чему смотреть в лицо смерти, когда он узрел Нетленного? К чему смотреть на преходящее, когда он приблизился к Присносущному? К чему цепляться за бессильные вещи мира сего, когда он прилепился к Всемогущему? И пошел за Ним, славя Бога.

Проповедь полностью тут

Понравилась эта история, рассказанная о. Иоакимом. Особенно о том, как отец молча смирялся, когда в нем кипели страсти при встрече с чужой необразованностью и ошибками.

Я расскажу вам еще одну историю. Я стал монахом на Святой Горе Афон, в Ильинском скиту. Недалеко от этого скита есть место, где живут пустынники, называется оно Капсала. Там, наверное, около сорока келий, которые располагаются в лесу, в каждой из них живет примерно по четыре-пять монахов. Однажды я служил всенощную под праздник Воздвижения Креста Господня. Когда я вышел на каждение в храм, я увидел благообразного, очень просто, но аккуратно одетого старого монаха. Все, кто был в храме, подходили и брали у него благословение. Я подумал, что это священник. Во время канона он зашел в алтарь и попросил выслушать его исповедь. Я согласился. И когда он начал исповедоваться, выяснилось, что он епископ. Чуть позже я предложил ему послужить вместе, но он отказался и сказал, что больше не служит, так как по приезде на Святую Гору принял великую схиму и теперь он просто монах, хотя и в епископском сане.
На следующий день после Божественной литургии и трапезы он попросил разрешения остаться в монастыре на пару дней. Мы начали беседовать, и я попросил его рассказать о себе.

Епископ ответил:

— У меня жизнь такая же, как у всех остальных. Я грешник, продолжаю грешить и пытаюсь остановиться.

Тогда я его спросил:

— Как получилось, что вы, епископ, оказались на Афоне?

И он рассказал следующее.

— Я учился на богословском факультете в Афинах и был лучшим студентом на курсе. Во время выпускных церемоний Александрийский патриарх, который в этот день обратился к выпускникам с приветственной речью, а затем выдал дипломы об образовании, попросил греческого архиепископа: «Я хочу, чтобы этот молодой священник преподавал в моей семинарии. Церковь Александрии погибает, нам нужны образованные люди, чтобы помочь Церкви». Они провели переговоры, и на три года я уехал в Александрию. Однако вместо трех я провел в Александрии десять лет, и меня рукоположили во епископа. Прошли годы, и однажды зимним дождливым и туманным вечером, после того как я прочитал очередную лекцию в Университете Аристотеля, по дороге домой на своей машине я попал в аварию. «Скорая» отвезла меня в реанимацию. Когда я пришел в себя, врачи мне сказали: «Вы были в тяжелой аварии. Мы должны проверить, не поврежден ли у вас головной мозг». Тогда я попросил позвать ко мне священника. Оказалось, что в той же больнице лечится какой-то монах-святогорец, который и пришел меня навестить. Он был низкорослый и какой-то очень грязный. Я начал исповедоваться ему, а он вдруг стал говорить, что мне надо перестать быть таким напыщенным человеком, ехать на Святую Гору и становиться настоящим монахом. Я должен был, утверждал он, перестать разъезжать по всему миру и делать вид, что я очень важная фигура. Я очень на него разозлился и выгнал вон из палаты. Но этот случай надолго врезался мне в память. С одной стороны, я разозлился настолько, что у меня даже заболело сердце. С другой стороны, я понимал, что то, о чем говорил этот монах, является правдой, которую я не хотел слышать.

Через некоторое время меня выписали, и мною уже заинтересовался Вселенский патриарх. Он пригласил меня на одно мероприятие, где я должен был обратиться к присутствующим с приветственной речью. Но как только я начал выступление, у меня случился сердечный приступ. Я упал, перевернул стол, и меня снова увезли в реанимацию. В больнице я периодически терял сознание, и докторам пришлось основательно со мной повозиться. И, находясь между жизнью и смертью, я взмолился: «Матерь Божия, если Ты меня сейчас спасешь, я Тебе обещаю, что поеду на Святую Гору Афон и всю оставшуюся жизнь посвящу покаянию». Матерь Божия меня спасла, а я на Святую Гору не поехал.

Я пришел к патриарху и сказал:

— Владыко святый, я обещал Божией Матери уехать на Святую Гору. Отпустите меня.

Патриарх говорит:

— Да ты просто бредил — мало ли что в таком состоянии наобещаешь! Ты жив, так что не переживай.

Я начал умолять патриарха, но тот ответил:

— Ты должен быть послушен Церкви. Церковь тебя сделала епископом, слушайся и трудись.

Каждый год я приносил патриарху свои прошения, но он меня все не отпускал. И вот однажды, когда я, видимо, уже основательно ему надоел, он сказал:

— Я даю тебе еще три года, отработай их, а потом поедешь на Святую Гору.

Через три года я поехал. О монашестве я не знал ничего. Я был толстым епископом с мягкими, нежными руками. Я носил красивые итальянские ботинки на тонкой подошве и шелковую рясу. И в таком виде в один прекрасный день я ступил на землю Афона. В Дафни меня встретили монахи и спросили:

— Владыка, к кому вы приехали?

Я им ответил:

— Я ищу одного монаха, — и я описал им того маленького, грязного чернеца, который посетил меня когда-то в больнице.

Монахи стали расспрашивать меня:

— Как его зовут? Где он живет?

Но я ничего о нем не знал и только снова описал им, как он выглядит.

А мне говорят:

— Все так выглядят на Святой Горе.

Я расстроился, мне нужно было найти монаха, который меня сюда направил.

Тогда один из братии мне сказал:

— Если такой старец существует, то он, наверное, живет в самом дальнем углу Святой Горы, в Карулии. Поднимись на гору, возможно, что там ты найдешь своего старца.

Я пошел. Пока я взбирался на гору, я весь вспотел, камни прокалывали мои итальянские ботинки, и я так устал, что думал, что умру по дороге.

Однако монахи мне все говорили:

— Иди дальше, старец там, иди дальше.

И вот наконец кто-то мне сказал, что я почти дошел. Передо мной стояла маленькая келья с одним закрытым ставнями окном. Ее окружала каменная стена, а вид, открывавшийся с горы, был такой, что хотелось уметь летать.

У кельи стояла очередь из нескольких монахов. Я хотел было пробраться вперед, но меня одернули и заставили стать позади всех.

А я был епископом и в очереди ждать не привык. Я разозлился, но решил стоять и ждать. И вот выходит келейник старца и говорит мне:

— А вам-то что нужно?

— Я старца пришел увидеть.

— Старец устал, он сегодня весь день принимал братию, а сейчас пошел спать. Сегодня он с тобой встретиться не может.

— Но я проделал такой длинный путь, я на гору взобрался! Что же мне делать?

— Завтра приходи.

— У меня нет места, куда идти.

— Все на земле спят, и ты ложись и спи.

В эту ночь я ночевал на улице. Я не спал всю ночь. Приходит утро, выходит монах и объявляет:

— Старец сегодня никого не принимает, он будет молиться.

Я не мог поверить тому, что слышал. Еще один день пропал впустую. Я так долго добирался, идти мне было некуда, и я решил ждать. Этот день я провел под деревом, пытался помолиться, но все, о чем я мог думать, — это то, как я был обозлен на старца.

На следующее утро монах подходит ко мне и говорит:

— Ты все еще здесь? Ладно, ты терпеливо ждал, заходи, старец с тобой поговорит.

Я зашел. Старец меня встретил и спрашивает:

— Что тебе надо?

— Я хочу быть монахом, — отвечаю я.

— А почему ты сюда пришел, если хочешь быть монахом?

Я ему рассказал свою историю, как в больницу ко мне приходил один святогорец.

Старец спросил:

— Как давно это было?

— Тридцать два года назад.

— Ты в своем уме? Он давно уже умер! Ты же сам сказал — маленький, старенький, да и тридцать два года уже прошло! Да и ты здесь не выживешь.

Я спрашиваю:

— Почему?

— Потому что ты никогда не сможешь выполнять то, что я тебе буду говорить. Чем ты занимался до того, как сюда пришел? — спросил меня старец.

— Я епископ.

Старец схватился за голову:

— Боже мой! В жизни только от женщин бывает больше искушений! Уходи отсюда.

Я взмолился:

— Я тебя прошу, помоги мне стать монахом.

Он мне говорит:

— Я тебе разрешу остаться в келье, но только с одним условием.

— Я попытаюсь.

— Нет. Ты должен сказать: «Я это сделаю, старец», потому что если ты говоришь «я попытаюсь», ты уже сдался.

— Я это сделаю, старец.

— Хорошо. Тогда вот что. Я тебе не разрешаю разговаривать ни с кем, ни со мной, ни с теми, кто ко мне приходит. Ни с кем! Только тогда, когда я тебя попрошу что-нибудь сказать, тогда ты можешь говорить.

И он дал мне послушание заниматься всеми домашними делами.

К старцу всегда приходили гости. Я готовил чай, мыл посуду и слушал. И всегда мне хотелось что-нибудь сказать, когда старец разговаривал с гостями. Какой-то монах приходил, рассказывал о чем-то: «Вот Григорий Палама сказал…» — но я-то точно знал, что это вовсе не Палама сказал! Я ему хотел сказать: «Идиот! Это не Палама сказал, это сказал другой святой». Внутри меня все кипело, и это продолжалось годами. Через какое-то время я успокоился, уже ничего не слышал, просто мыл посуду, творил свою молитву, подавал чай. Как-то утром я пришел к старцу начать свой обычный день, свое послушание, а старец мне говорит:

— А вот теперь можешь говорить.

Я подумал и ответил:

— Мне нечего сказать.

Старец мне говорит:

— Родной мой, когда ты сюда пришел, тебе уже тогда нечего было сказать, но ты этого не знал. Когда ты покидал мир, ты думал, что весь мир в тебе нуждался. А сейчас посмотри, нуждается он в тебе по-прежнему? Да и раньше-то он в тебе не нуждался. Единственное, что нам нужно в жизни, это Бог.

Вот такую историю мне рассказал этот епископ.

Вы нуждаетесь в Боге. Больше вам не нужно ничего. Никто не нуждается ни в едином вашем слове.

Если вы сейчас пойдете в свои кельи и вместо того, чтобы молиться, без благословения ляжете спать, вы глупы.

Наум Гребнев

Господи, восстань, необратим,
Чтоб врагам неправедным и злым
Расточиться пред лицом Господним,
Чтобы им рассеяться, как дым,
Чтоб, как тает воск свечной от огня,
Сгинуть всем неправедным сегодня
Пред лицом, о Господи, Твоим.
И да посрамятся святотатцы,
Праведники да возвеселятся
В радости пред Господом своим.
Славьте неземной Его чертог,
Славьте в уповании великом
Имя лишь Того, кто столь высок,
Славьте, ибо имя это — Бог,
И возрадуйтесь пред Божьим ликом!
Попечитель и сирот и вдов,
Правых Ты обороняешь в войнах,
Ты освобождаешь от оков
Узников, но узников достойных,
А своих ослушников — врагов
Покидаешь Ты в пустынях знойных.
И когда Ты, Боже, лик являл
И водил народ Свой по пустыне,
Плавился песок, Синай дрожал,
Таяли заоблачные сини.
Ты в заботе слабых укреплял
И голодным людям хлеб давал,
Знающим, что Бог их не покинет.
Провозвестницам в уста вложил
Слово, что победу возвестило.
И царей несметных вражьих сил
Наша сила в бегство обратила,
Чтобы тем, кто жизни не щадил
И кто Господа за них молил,
Всем Господней милости хватило.
Хоть довольно черноты кругом,
Не судил Господь нам очерниться;
Наше племя сходно с голубицей,
Чьи крыла блистают серебром,
Чистым золотом перо искрится.
И как только смолкнул брани звон,
Белизной блеснула эта птица,
Словно снеги на горе Селмон.
О гора — гора благословенная,
Тучная гора и увлажненная,
На тебя завистливо взирать
Всем горам — а гор на свете сонмы, —
Потому что на святом Сионе
Господу вовеки обитать.
Колесниц Господних тьмы и тьмы,
И средь них со своего Синая
Бог взирает, нас благословляя,
Чтоб врагов пленить могли бы мы,
Их, неверных, к Богу обращая.
Наш Господь, царя над нами всеми,
Возлагает и снимает бремя,
Он благословен во всякий час,
Ибо Он — Господь наш — во спасенье,
Ибо в Божием повиновенье
Ключ от смертных входов, ждущих нас.
Бог побьет главы своих врагов,
Чьих грехов превыше их голов.
Скажет нам: «Мне вас спасать не внове,
Как я спас вас от морских валов,
Вновь спасу и реки вражьей крови
Изолью ко счастью ваших псов».
Господи, о царь мой во святыне,
Вот идут к святому храму ныне
Впереди других те, что поют,
Позади игральщики идут,
Девы со тимпанами в средине,
А за ними всеми прочий люд.
Славь же Господа, людское племя,
Бога славь, Израилево семя,
Вы — чей праотец Вениамин,
Завулон, Иуда, Неффалим,
Ибо наш Господь над вами всеми.
Господи, владычеством Своим
Утверди Свое над нами бремя,
Всё, что Ты нам дал, наш Властелин!
И владыки, славя Божье имя,
Ради храма в Иерусалиме
Притекут, дары неся в руках;
Укроти же зверя в тростниках,
Всех, врагами числимых Твоими,
Ибо к браням клич на их устах.
Укроти корысть в Твоих врагах,
Слитками кичащихся златыми.
Пусть придет египетский вельможа,
Ефиопин пусть падет во прах,
Славьте, все народы, имя Божье,
Славьте сущего на небесах,
Ибо все Господь содеять может.
Бог наш дивен во Своих святых,
Страшен во владениях Своих.
Славьте ж Бога и Его, ученье,
Дети Израильевых колен,
Силу, крепость даст вам Бог в даренье,
Ибо только Он благословен!

Василий Пробатов

Да возстанет Владыка небесный,
В дивной явится славе Своей,
И врагов Его злой и безчестный
Да разсеется стан перед ней,
Как пред пламенем воск да растает
И изчезнет безследно, как дым,
Да род правых Его величает,
Веселится все дни перед Ним.
Славьте, пойте Того, кто высоко
В небесах обитает святых,
Но чье видит всезрящее око
Все страданья творений земных.
Бог — заступник бедой удрученных,
Вдов судья и отец для сирот,
Он спасает от уз заключенных
И приют одиноким дает,
Он, несчастных страдальцев жалея,
Укрощает упорство злодея.
Когда, Боже, от ига спасая,
Ты пустынями вел Свой народ,
Потряслася вершина Синая
И небес пред Тобой таял свод;
Ты обильную влагу наследью
Своему на ту пору давал,
И богатую, Господи, снедью
Во дни глада его насыщал.
Ты дал знак, и победное пенье
Воспевал его жен хоровод,
Побежали врагов ополченья,
Разделил их богатства народ,
И почил в их пределах блистая
Серебром весь и золотом он,
Словно горлиц прекрасная стая
Иль сияющий снегом Селмон;
Горы Божьи, Васанские горы!
Что кичитесь своей высотой?
Что бросаете с завистью взоры
На вершину, что Бог наш святой
Мановеньем всемощной десницы
Себе в вечный назначил покой?
Вот восходят Его колесницы,
Его воинств безчисленный строй,
Чтобы вместо Синайской вершины
Обитать здесь во веки веков,
Супостатов пленил Он дружины,
Изобилие принял даров,
И привлек непокорных людей
К Себе дивной властью Своей.
Ты достоин, о Боже, хваленья,
И мы славим Тебя всякий день,
Ты — Бог мира, утех и спасенья,
И в руках Твоих смертная сень.
Бог сказал: возвращу из Васана,
Возвращу из глубин вас морских,
Сокрушу Я гордыню тирана,
Что в страстях так упорен своих,
И ты будешь своею ногою
Кровь врагов в те часы попирать,
Даже псы твои жадной толпою
Ее будут с безчестьем лизать.
Вот все шествуют в храм для хваленья,
Хор певцов впереди всех идет,
Вторит музыка их песнопенью,
И тимпанниц средь них хоровод.
Хвали, Бога, Израиля семя,
Веселися в собраньях пред Ним
Ты, Иуды старейшее племя,
Веньямин, Завулон, Неффалим;
Предназначил вам славу Всесильный,
Подкрепит вас и в будущем Он,
Ради храма враги изобильно
Принесут свои дары в Сион.
Защити нас от ярости дикой
И корысти безумных врагов,
Укроти их, о Боже великий,
Этих буйных зверей и волов!
К Тебе придут Египта вельможи,
Ефиоп к Тебе руку прострет,
Вся земля воспоет Тебя, Боже,
Властелина небесных высот.
Ты возвысишь Свой голос великий,
И восхвалят Тебя племена;
Мы пьем Твою славу, Владыка,
Выше облак небесных она.
Грозен Бог в Своем дивном селеньи,
Бог Израиля, Бог всесвятой!
Своим верным сынам заступленье
Посылает Он мощной рукой.

Федор Глинка

Возстань, Господь! простри шаги
По безпредельности лазури;
И побегут Твои враги,
Как сор и прах от зельной бури,
И улетят, как черный дым, —
И, пред лицем Твоим святым,
Как воск растают!! — А правдивых
Забьются радостней сердца,
И сонмы, в пениях игривых,
Помчатся в сретенье Отца...
Звучи ж тимпан! Играйте Богу!
Восток! Восток низходит к нам:
Стелите гладкую дорогу
От ваших душ к Его стопам!..
Грядет, с защитою вдовице,
Отец сирот и нищеты!
Весы горят в Его деснице,
Под Ним склонились высоты!..
Когда Ты шел путем пустыни,
Трещали горы и леса
От грома и огня Святыни,
И растопились небеса! —
Но кроткой, Отческой рукою,
Ведешь Ты страждущих к покою,
И Сам находишь нищим хлеб!..
Пусть страсти пылкия бунтуют
И вои грозные воюют;
А ты, без жажды до потреб,
Душа, таясь в тиши смиренья,
Пожнешь их сев, возмешь именья. —
Тебя видали, горний Царь!
Как проходил Ты над Вассаном:
Пылал под жертвою алтарь,
И звон гуслей слился с тимпаном.
Шло много тысяч колесниц,
И много ангелов... И князи...
И, в блеске радостном зарниц,
Неслись цветов безсмертных вязи:
И там Твоя Святыня шла! —
Ты не попомнил людям зла;
И Сам, с великими дарами,
Ты надходил, чтоб над холмами
И по долинам пленных брать.
И вот, мы зрим, как непокорных,
Могучих сердцем и упорных
Влечет святая благодать. —
И Ты вещал: «Я не оставлю
Нигде и никогда Своих:
Из бездн их вырву и поставлю,
С любовью, на холмах цветных!..»
Несомый херувимов ратью,
Ты облетел Свои миры,
Отдал — звездам Твои дары,
И нас ущедрил благодатью...
Благословен же дивный Бог!
Благословен из века в веки!
И ангелы и человеки,
Закрыв от блеска молний лик,
Воскликнули: «Велик! Велик!»

Захар Буринский

Восстанет Бог - и расточатся
Пред Ним враги Его, как прах!
Рассеяются и удалятся,
Смятенны, приведены в страх;
Как дым от ветру исчезает,
Исчезнут так пред Ним они,
Как воск от огня мягкий тает,
Погибнут о Него враги –
Иегова верных утешает,
Они ведут веселы дни.
На струнах Богу песнь воспойте!
Проходит Он пустыни, дол;
Торжествен путь Его устройте;
В Его святилище престол.
Иегова, общий всех творец;
Пред Богом ныне веселитесь,
Утешитесь, в скорби ободритесь –
Вдовицам, сирым Он Отец.
Иегова! Бог! – уединенных,
Бесчадных домы населит;
Во брани ратников плененных
Свободой, счастьем одарит:
Но Он врагов ожесточенных
В местах бесплодных поселит.
Когда перед своим народом
Во торжестве Иегова шел,
Тогда пред Всемогущим Богом
Обильный дождь с небес нисшел,
Земля во страхе потрясалась –
Гора Сион восколебалась
Тогда от страшного лица –
Иеговы, Бога и Творца!
Но Ты дождь кроткий ниспослал,
Храня народ Твой от печали,
Безводну землю напитал,
Дабы повсюду обитали
Твои животные на ней! –
Ты, Боже, благостью своей
Для бедных все даришь людей!
Се вести блага к нам несут,
Се девы юны возвещают:
Цари уж с воинством бегут,
И рать добычу разделяет.
Почийте мирно при стадах
Меж сребряными голубями,
Златыми что блестят крылами, -
Царям навел всесильный страх,
Царей Всесильный рассевает;
И где был страшный, черный мрак,
Там ныне ясный свет сияет.
До самых облак досязает
Вассан нахмуренным челом;
О вы, которых убеляет
Снег блещущий! Почто ей в том –
Вы, горы, зависть возымели?
Что Сам творец ее избрал,
На ней дом вечный основал! –
Текут за колесницей вслед
Сил миллионы в стройном чине;
А на Синае, во святыне,
Во славе Бог средь них грядет! –
Господь на высоту восшел;
И покорил непокорливых;
Жестоких, буйных и кичливых
В добычу пленных получил.
Он восприял людей с дарами,
Дабы вселиться между нами!
И всякий день, и всякий час
Иегову будем в песнях славить;
Хоть бедствие падет на нас,
Иегова нас всегда избавит;
Хоть бремя зол отяготит,
Он нас от смерти сохранит;
Он и врагов ожесточенных,
К убийству, к злобе устремленных,
Главы низложит, сокрушит. –
Иегова рек: «Врагов твоих
Я возвращу днесь от Вассана;
Из волн морских исторгну их,
И кровь их будет пролияна; -
Дабы в крови врагов ты ногу омочил
И кровию врагов псов лютых напоил».
Се зрится, Боже мой,
Торжественный твой вход;
Днесь во святилище мой Бог,
Мой царь грядет!
Певцы предыдут пред Тобою,
Бряцатели на струнах вслед. –
Средь них искусною рукою
Сонм дев в тимпаны звучно бьет;
Воспойте Бога в хорах полных,
Воспойте, люди всех колен!
Прославьте Бога в песнях должных,
Бог сокрушитель крепких стен!
Се, вот, Вениамин юнейший
Предыдет здесь своим сынам!
За ним текут народы сонмы
Иудовы и Завулони,
И Неффалимли князи там
В пурпуровой одежде зрятся,
Кивоту все вослед стремятся.
Иегова! Ополчи нас силою Своей,
И что в святом твоем синайском, Боже, храме
Ты предкам даровал, -
В день славный, светлый сей,
Нам паки даруй днесь – тогда Тебе царями
Дары обильные отвсюду принесутся,
Свой трон на сребряном помосте утвердишь. –
Народы бранные смятутся, ужаснутся;
Ты зверя тростного всю лютость укротишь;
Ты брани жаждущи народы поразишь:
Тогда вельможей сонм египетских придет,
И Эфиопия прострет
Молящие ко Иегове длани! –
Взыграйте Богу в струнах!
Иегову, царства, восхвалите;
Се Он грядет на облаках!
Се глас Его гремит – внемлите!
Иегову славьте средь нас;
Могущество – на небесах:
Страшен, страшен вышний Бог!
Из среды святых селений
Силой Бога ополчений,
Сокрушим враждебный рог! –
Бог нам крепость днесь дарует,
И Иегова вечно будет –
Вечно Бог благословен!

P.S. Для читающих - содержание и толкование этого Псалма гораздо глубже, чем удалось выразить в стихах.
Святитель Филарет (Дроздов). Объяснение псалма LXVII
Толкование на 67 псалом св. Афанасия Великого
Толкование на 67 псалом св. Евфимия Зигабена

Псалмы – это не просто молитвы, но молитвы, составленные на языке поэзии.
Привычная нам византийская, европейская и русская поэзия строится на определенном ритме, рифмуются окончания.
Семитская поэзия тоже основана на парных (параллельных) членах, но они образуются не рифмой, а по смыслу. Этот параллелизм членов является основным поэтическим приемом (регулярный размер встречается нечасто и играет гораздо меньшую роль, чем в европейской поэзии). Существуют различные классификации параллелизма, мы приведем классическую схему англиканского епископа Роберта Лоута (его исследование вышло в 1753 г.).

1. Синонимический параллелизм - обе строфы говорят приблизительно об одном, но во второй строфе может быть уточнение мысли, и, как правило, усиление выразительности.

В зависимости от порядка членов, синонимический параллелизм может быть прямым или обратным.
что такое человек, что Ты помнишь его?
Или сын человеческий, что посещаешь его?
(Пс.8:5)

человек-помнишь
сын человеческий-посещаешь
(прямой параллелизм)

И ныне, цари, уразумейте,
научитесь, все судьи земли!
(Пс.2:10)

цари-уразумейте
научитесь-судьи земли
(обратный параллелизм)

В этих стихах уточняется, что Бог не просто помнит, но и посещает человека, что понимание Божьего замысла должно включать в себя готовность учиться; причем видно, что во втором двустишии эмоциональная экспрессия возрастает (к сожалению, в русских переводах это практически не отражается).

2. Антитетический параллелизм– вторая строка выражает ту же мысль, что и первая, но в отрицательной или контрастной форме:

Ибо знает Господь путь праведных,
а путь нечестивых погибнет.
(Пс.1:6)
Знает Господь - путь праведных
Путь нечестивых - погибнет

Усмотри унижение мое от врагов моих Ты, Который возносишь меня от врат смерти,
Чтобы я возвещал все хвалы Твои во вратах дщери Сионовой.
(Пс.9:14б,15а)
Унижение мое - врата смерти
Хвалы Твои - врата дщери Сионовой

3. Синтетический (прогрессивный или нарастающий) параллелизм – следующая строка не повторяет, а развивает мысль предыдущей:

Уклонись от зла и сотвори благо,
взыщи мира и устремись к нему.
(Пс.33:15)

Начинайте Господа прославлять,
пойте Богу нашему на гуслях,
Одевающему небо облаками,
приготовляющему для земли дождь,
произращающему на горах траву
и злак на службу людям,
Дающему скотам пищу их
и птенцам ворона, призывающим Его.
(Пс.146:7-9)

Интересный анализ можно получить, если проанализировать таким образом 148 Псалом.

1-4: славословие небесных сил (синтетический параллелизм):
2 ангельские силы,
3 небесные светила,
4 вся материя неба
5,6 – итог: причина славословия во всем мире,
7-12 – славословие земли (синтетический параллелизм)
7,8 – стихии,
9,10 – растения и звери,
11,12 – властители и люди.
13-14 итог: причина славословия в народе Израильском.

Стихи, которые выпадают из стихотворного размера, вводят новую тему или подводят итог, называют анакруса.

Хиазм. Параллелизмы могут объединяться в сложную структуру, получившую название хиазма. Прот. Иоанн Брек определяет хиазм как «сбалансированные речения, выстроенные симметрично вокруг центральной идеи в прямом, обратном или антитетическом параллелизме».

Пример хиазма мы видим уже в первом псалме. Мы приводим текст псалма, напечатанный таким образом (в форме воронки), чтобы были видны параллели и центр хиазма.

1 Блажен муж, который не ходил на собрание нечестивых, и на пути грешных не стоял, и в обществе губителей не сидел,
2 Но в законе Господнем - воля его, и закону Его он будет поучаться день и ночь.
3 И будет он, как древо, посаженное при истоках вод, которое плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет.
И все, что он ни делает, будет благоуспешно.
4 Не так нечестивые, не так: но как прах, который сметает ветер с лица земли!
5 Посему не восстанут нечестивые на суд (не устоят – СП)
и грешники в собрание праведных.6 Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет.

В качестве параллелей здесь выступают:

1-5б. Собрание - собрание
2-5а. Поучение в законе - поражение на суде
3-4. Укорененное дерево – лист, который сметает ветер
Успешность праведника во всех делах – центр хиазма.

В древности алфавит учили от начала к концу, потом от конца к началу, затем от концов к середине: альфа-омега, бета-кси, мю-ню… Текст читали таким же образом (от центра к краям, от краев к центру), чтобы находить заложенные там хиастические структуры. Попробуем и мы прочесть этот псалом от краев к центру, по спирали, как будто мы движемся вглубь воронки.

1-5б. Праведник не участвует в собраниях грешников > грешники не будут участвовать в собрании праведников.
2-5а Праведник поучается в законе Господнем (а грешник – нет), > грешники не устоят на суде,
3а-4 Праведник будет вечно живым и плодоносным > грешники будут сметены.
3б Праведник будет успешен во всех делах своих. Этот стих представляет собой центр хиазма, в котором раскрывается главное положение всего отрывка.
6 стих представляет собой анакрусу:
(праведник будет успешен потому), что Бог знает пути праведных, а путь нечестивых погибнет.

Аналогично можно разобрать Пс.3.

2-8 – Господи, гонители умножились. > Восстань, Господи, Ты поразил всех, напрасно враждующих.
3-7 Многие меня пугают > Не убоюсь множества.
4-6 Ты, Господи, заступник мой > Ты защитишь меня.
5. Я воззвал ко Господу, и Он услышал меня.
Анакруса: 9 От Господа спасение, и на народе Твоем благословение Твое.
Задание: Предлагаем читателю самостоятельно вычленить центр хиазма в 8 псалме, Быт. 24:32, и прочесть по принципу спирали 1 Ин. 3:9.

Источник: В. Стрелов. В помощь читающему Псалтирь
Перевод Юнгерова

Мы много вспоминаем о Хамовом грехе, но редко — о грехе Илия...

Имя Хама стало нарицательным. Сегодня это слово используют как ругательство в самых разных ситуациях, но что изначально сделал Хам? Он вынес в публичное пространство частный грех своего отца и предложил братьям над ним посмеяться.

Другая история рассказана в начале 1-й Книги царств, ее главный герой — первосвященник Илий. Он был предстоятелем израильского народа, а по сути, его единственным руководителем в ту пору, когда еще не было царей, а харизматичные вожди-судьи появлялись лишь иногда, по особому поводу (собственно, Илий и был на тот момент таким судьей). Сам он был человеком вполне благочестивым, как мы видим по его разговору с Анной, матерью будущего пророка Самуила.

А вот его сыновья и, соответственно, наследники пошли по совсем другому пути, как повествует Библия, «они не знали Господа и долга священников в отношении к народу». Да, они постоянно находились в святилище, перед Скинией, но в основном для того, чтобы отобрать себе лучшие куски мяса на жаркое еще прежде жертвоприношения, да развратничать с женщинами рядом со святыней.

И вот это уже были совсем не частные грехи, они творились на глазах народа, они оскверняли святое место — и народ рассказывал о них Илию. Илий даже сделал сыновьям выговор, но… не более того. Он не отстранил их от служения, не наказал, даже не попытался проверить, как они станут вести себя после этого выговора. А они, разумеется, принялись за старое.

И тогда в дело вмешался Господь. Устами пророка Он возвестил Илию, что весь его дом ждет суровое наказание: его сыновья умрут в один день еще при его жизни, и молодыми будут умирать их потомки — а главным священником станет кто-то другой, кого изберет Господь.

Затем Господь повторил свое обличение через маленького мальчика Самуила, который воспитывался при святилище. Ответ Илия до странного пассивен: «Он — Господь; что Ему угодно, то да сотворит». Еще было время для покаяния и изменения, Господь не торопился исполнить угрозу, но… он словно одеревенел, этот старец, он живет уже как придется, а не как надо и, зная о страшном будущем — не пытается его предотвратить. Слова о всесилии Творца — всего лишь оправдание собственной инертности.

А потом началась очередная война с филистимлянами. Сыновья Илия привыкли пользоваться своим служением при святилище как инструментом в поисках богатства и удовольствий — и точно так же они превращают в инструмент, в чудо-оружие, главную святыню израильтян, Ковчег Завета. Он приносил им мясо и любовные утехи, теперь должен принести победу над врагами. Ковчег доставляют на поле боя.

Всё заканчивается военной катастрофой: Ковчег захвачен, оба сына Илия пали в бою. Сам первосвященник в это время сидит у ворот святилища в ожидании вестей… «Он был стар и тяжел», и «глаза его померкли», сообщает нам повествование, и это не только о его здоровье — он отяжелел и ослеп прежде всего душевно, когда отказался видеть неприятное, отказался что бы то ни было предпринимать ради его исправления. Ему возвестили о сбывшемся пророчестве, о том, что Израиль постиг небывалый позор — утрата главной святыни, — а оба его сына, причастные к этому позору, мертвы. Тогда Илий в потрясении пал замертво.

Чем отличается грех его сыновей от той неприятности, в которой оказался Ной, вполне очевидно. Они предавались пороку не в своем жилище, за закрытыми дверями — они делали это открыто, причем в святом месте. Ни слова упрека не сказано в адрес тех, кто донес о таком их поведении отцу — собственно, они и должны были так поступить, чтобы остановить безобразие. К сожалению, не получилось.

И вот еще что интересно… Виноваты были как сами сыновья, так и Илий. Но Господь обратился лишь к нему. Что толку говорить с нахалами, которые о Боге и думать забыли? Потому оба обличения были обращены к человеку действительно верующему, к их отцу. Но одной веры, оказывается, недостаточно, надо еще найти в себе решимость и мужество противостоять пороку даже тогда, когда он угнездился в твоем собственном доме…

На страницах Библии можно найти много поучительных и актуальных примеров — важно только не вырывать их из контекста, не ограничиваться лишь теми, которые цитировать в данном случае удобно. Это многогранное, но единое повествование, и рассматривать его так и надо — целиком, во взаимосвязи разных историй, образов и персонажей. И многое тогда видится яснее.

Андрей Десницкий
Статья полностью

Если тебя охватит скорбь и тебе захочется вступить с Богом в спор – сделай это! Пожалуйся Ему, выскажи свои обиды, но начни разговор с Ним, установи с Ним связь.

– Но если я заговорю с Ним так, значит, в это время я не буду молиться! Я буду только высказывать обиды! Буду говорить Ему лишь о своих страданиях, буду только возмущаться, жалуясь и высказывая массу недоумений!

– А я думаю, что все это как раз очень хорошо для молитвы.

– Да какая же это молитва! Это, скорее, препирательство.

– Препирайся! И я беру на себя смелость советовать тебе это, опираясь на слова самого пророка Давида, и не только его, но и множества других святых. Св. Силуан Афонский говорил Богу: «Ты неумолим!» Ты знаешь, что означают эти слова по отношению к Богу? «Бог, Ты не жалеешь меня, Ты жесток и немилосерден». Может быть, тебе даже слышать это возмутительно – хорошо, не говори так. Ты хорошая христианка. Но неужели ты лучше св. Силуана, который говорил это? Лучше пророка Давида, который противоречил Богу? Почитай Псалтирь! Каждый день читай по одному псалму или по одной кафизме (это несколько псалмов, которые читаются каждый день). Почитай, чтобы увидеть, как пророк Давид разговаривает с Богом. Он и огорчается, и жалуется, и препирается с Ним: «Боже мой, для чего Ты оставил меня (Пс. 21)? Для чего отверг? (Пс. 42)? Доколе не защищаешь меня (Пс.6)? На мне утвердилось Твое проклятие (Пс.87). Одного я просил у Господа, и этого буду искать (Пс. 26).

Скажи это Богу. Установи связь с Ним. Говори с Ним, выплескивая всю горечь, потому что иначе ты держишь ее в себе, и она сжигает тебя. Ты копишь все обиды внутри, а потом они «выстреливают», и ты взрываешься и страдаешь.

Твоя вина в том, что ты не разговариваешь об этом. Не делишься переживаниями. У тебя нет человека, которому можно было бы довериться и говорить все, что хочется. Выпускай свою боль, не держи все в себе. Это не грех – озвучить свою какую-то мысль или помысел, высказать горечь и обиду. И все это можно сказать или Богу, или своему брату (как по плоти, так и по духу), сестре, другу… И не значит, что тогда мы будем слишком погружаться в свои обиды. Как говорил мне один монах: «Не то чтобы это сильно влияло на меня, но когда оно появляется, я должен сказать об этом». Скажи об этом и ты!

Один человек, который исповедуется у меня годами, как-то сказал мне:

– Отче, иногда мне приходит в голову сказать тебе, что ты говоришь глупости, но затем я понимаю, что наверняка это я дурак. Однако вот такие мысли приходят мне на ум. Представь себе, до чего я дошел, чтобы так думать про тебя!

Я ответил:

– Мне это нравится!

– Что тебе нравится?!

– Мне нравится, что ты можешь говорить мне об этом.

А другой человек как-то спросил меня:

– Отче, что, по-твоему, было самым хорошим в моей сегодняшней исповеди?

И я ответил:

– Когда ты говорил о том, что перед этим тебе было трудно озвучить. Какие-то мысли, помыслы, все те глупости, которые приходили тебе в голову – любые и странные. Ну, и то, о чем ты думаешь в данный момент. Выскажи это, потому что оно все копится, копится, и в какой-то момент ты просто лопнешь и заболеешь – и душевно, и телесно.

Ты знаешь, как стресс, чувство вины, какие-то внутренние конфликты отражаются на нашем организме. Люди, которые не умеют открывать свое сердце, просто тонут под тяжестью этого груза. И, в конце концов, это отражается и на здоровье. От стресса и напряжения появляются различные болезни – например, язва или даже рак. Часто дело здесь даже не в каком-то нарушении режима, а, скорее, в душевном «распорядке». Мы нагружаем себя всем этим, везем этот воз, а как хорошо говорит Господь: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас» (Мф. 11:28). Если ты будешь держать все внутри, ты не выдержишь и сойдешь с ума. Сними с себя это бремя, освободись.

Архим. Андрей (Конанос)

Уста наши, когда мы упражняем их беседами духовными, будут чисты от укоризн, срамословия и ругательств. Мы будем страшны и для демонов, когда вооружим язык свой такими беседами; в большей мере привлечем на себя и благодать Божию; проницательнее сделается и взор наш. Бог дал нам и очи, и уста, и слух, для того, чтобы все члены служили Ему, чтобы мы угодное Ему говорили, чтобы угодное Ему делали, чтобы воспевали Ему непрестанные песни хвалы, чтобы воссылали благодарения и таким образом очищали свою совесть. Как тело, наслаждаясь чистым воздухом, становится здоровее, так и душа, питаясь такими занятиями, делается мудрее.

He замечал ли ты, что и из телесных очей, если они постоянно бывают в дыму, всегда текут слезы, а на свежем воздухе, на лугу, при источниках и в садах они становятся и здоровее и острее. То же бывает и с оком душевным. Если оно питается на лугу духовных учений, то бывает чистым, ясным и проницательным, а если погружается в дым житейских попечений, то непрестанно будет точить и проливать слезы и в этой, и в будущей жизни. Подлинно, дыму подобны дела человеческие. Потому-то некто и сказал: изчезоша яко дым дние мои (Пс. 101, 4). Но пророк хотел этими словами выразить только мысль о краткости и непостоянстве жизни человеческой, а я сказал бы, что их должно разуметь не в этом только смысле, но и как указание на мятежность жизни.

Действительно, ничто так не угнетает и не возмущает душевного ока, как толпа житейских забот и рой пожеланий; это - дрова упомянутого дыма. Подобно тому как обыкновенный огонь, охватывая вещество влажное и промокшее, разводит густой дым, так точно и сильная пламенная страсть, завладевая вялой и слабой душою, производит большой дым. Вот почему и необходима роса Духа и легкое Его веяние, чтобы угасить этот огонь, развеять этот дым, и окрылить наш разум. Невозможно, невозможно никак, обремененному таким злом воспарить к небу. Нет; нам надобно быть хорошо препоясанными, чтобы совершить этот путь, а вернее сказать - и при этом невозможно, если не возьмем крыльев Духа. Итак, если нам нужен и легкий ум и благодать Духа, чтобы взойти на эту высоту, а у нас ничего этого нет, если, напротив, мы влачим с собою только противное и сатанинскую тяжесть, то как мы можем воспарить, когда такая тяжесть влечет нас долу? Если бы кому-нибудь вздумалось на верных весах взвесить наши слова, то в тысяче талантов житейских разговоров он едва ли найдет и сто динариев духовных слов, а вернее сказать - не найдет и десяти оволов. Не стыдно ли, не смешно ли до последней степени, что мы, имея слугу, употребляем его обычно на дела нужные, а владея языком, с собственным нашим членом не обходимся даже так, как с слугою, а употребляем его, напротив, на дела бесполезные и напрасные? Да если бы только на напрасные! А мы делаем из него противное и вредное употребление, от которого нам нет никакой пользы. Если бы для нас было полезно то, что мы говорим, то наши речи были бы, конечно, угодны и Богу.

А между тем, мы только и говорим, что внушит дьявол: то насмехаемся, то острословим; то проклинаем и обижаем, то клянемся, лжем и преступаем клятвы; то с досады не хотим вымолвить и слова, то пустословим и болтаем хуже старух, говоря о том, что до нас вовсе не касается. Кто из вас, здесь присутствующих, скажите мне, если спросить, может прочитать хотя один псалом или какое-нибудь другое место из Священного Писания? Ни один! И не это только удивительно, а и то, что вы, будучи так ленивы на дела духовные, на дела сатанинские оказываетесь быстрее огня. Если кто вздумает спросить вас о песнях дьявольских, о напевах распутных и сладострастных, то найдет, что многие знают их прекрасно и пропоют с полным удовольствием. И чем оправдываются, если станешь в том обвинять? Я, говорят, не монах, а имею жену и детей, хлопочу о доме. От этого-то именно и происходит весь вред, что вы думаете, будто чтение божественного Писания подобает одним только монахам, тогда как сами вы нуждаетесь в нем гораздо более их. Кто живет в мире и каждый день получает новые раны, для того особенно и нужно врачество. Поэтому считать излишним чтение Писания гораздо хуже, чем не читать его. Такая мысль -сатанинское внушение.

He слышите ли, как говорит Павел, что все это написано в научение наше (1 Кор. X, 11)? А ты, который не осмеливаешься взяться за евангелие неумытыми руками, ужели не думаешь, что заключающееся в нем чрезвычайно важно? Вот почему все и идет навыворот. Если тебе хочется узнать, как велика польза от Писания, понаблюди за собой, что с тобою бывает, когда ты слушаешь псалмы, и что - когда слушаешь сатанинскую песню; в каком расположении ты проводишь время в церкви, и в каком сидишь в театре. Тогда ты увидишь разницу между тем и другим состоянием души, хотя душа одна и та же. Вот почему Павел и сказал: тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. XV, 53). Вот почему нам и нужны постоянно духовные песнопения. В этом-то и состоит наше превосходство над бессловесными животными, хотя в других отношениях мы им значительно и уступаем. Это - пища души, это - ее украшение, это - ее ограждение; наоборот, не слушать Писания - для души голод и пагуба. Дам им, говорит Господь, не глад хлеба, ни жажду воды, но глад слышания слова Господня (Амос. VIII, 11). Может ли быть что бедственнее, когда ты сам на собственную свою голову навлекаешь то зло, которым Бог угрожает как наказанием, томишь душу ужасным голодом и делаешь ее слабейшею всего на свете? Обыкновенно слово и портит душу, и исцеляет ее; слово и возбуждает в ней гнев, и оно же опять укрощает ее; срамное слово разжигает похоть, слово пристойное располагает к целомудрию. Если же слово вообще имеет такую силу, то как же ты, скажи мне, пренебрегаешь Писание? Если простое увещание так сильно действует, то гораздо более увещания, сопровождаемые действием Духа. Слово, произнесенное от божественного Писания, сильнее огня умягчает ожесточенную душу и делает ее способною на все прекрасное.

Таким средством и Павел, когда узнал о коринфянах, что они стали гордыми и надменными, смирил их и сделал их более скромными. Они превозносились тем, что должны были считать стыдом и позором. Но слушай, какая в них произошла перемена, когда они получили послание. О ней засвидетельствовал сам учитель, когда говорил им: сие бо самое, еже по Бозе оскорбитися вам, колико содела в вас тщание, но ответ, но негодование, но страх, но вожделение, но ревность, но отмщение (2 Кор. VII, 11). Этим средством мы можем управлять и слугами, и детьми, и женами, и друзьями; можем и врагов делать друзьями. Этим путем и великие мужи, други Божии, достигали совершенства. Так Давид по совершении греха, как скоро внял слову, тотчас явил в себе прекраснейший образец покаяния (2 Цар. XII, 13) и апостолы при помощи слова стали тем, чем были впоследствии, и посредством слова обратили всю вселенную. Но что, скажешь, за польза, когда иной слушает, а не исполняет того, о чем говорят ему? Не малая польза будет и от одного слушания. По крайней мере человек узнает себя, поскорбит, а когда-нибудь дойдет и до того, что будет исполнять слышанное. А кто не знает даже, что грешит, перестанет ли когда грешить? Может ли придти в познание самого себя? Итак, не будем пренебрегать слушанием Священного Писания. Это - умысел дьявола - не дозволить нам видеть сокровища, чтобы мы не обогатились. Он боится, чтобы слушание у нас не перешло в дело; потому и внушает нам, что одно слушание не имеет никакого значения. Итак, зная этот лукавый его умысел, оградимся со всех сторон, чтобы, защитившись оружием слова Божия, не только самим не попасться в плен, но и ему сокрушить голову, и, увенчавшись таким образом победными знаками, достигнуть будущих благ по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Святитель Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Матфея

Совершенно изумительный святой. И тоже - искавший уединения, "но, помня заповедь Господню о любви к ближним, по которой каждый прежде и 6олее всего должен заботиться о пользе других, с готовностью и любовью принимал всех, кто к нему обращался".

Мне очень нравится эта история (у Пестова, в главе, посвященной страданиям праведников, она выглядит несколько более блеклой):

Однажды, отправившись к Архиепископу, Св. Варлаам увидел на мосту через Волхов большую толпу народа и палача, который готовился сбросить в реку осужденного преступника (обычная смертная казнь в Новгороде в древнее время). Преподобный остановил палача, и просил народ отдать ему осужденного, сказав" "Он загладит вины свои в Хутыне". Все тотчас же единодушно закричали: "Отдайте, отдайте осужденного Преподобному отцу нашему Варлааму". Освободив осужденного от уз, Св. Варлаам послал его в свою обитель. Через некоторое время спасенный от казни принял иночество и, пожив благочестиво в обители, скончался. Но в другом подобном же случае Св. Варлаам поступил по-иному. Пришлось ему опять проезжать мост, когда готовились сбросить осужденного. Родственники и многие из народа, увидев Преподобного, умоляли его спасти осужденного, но он, не обращая внимания на все просьбы, велел вознице своему скорее ехать, и казнь совершилась. Такой поступок святого изумил народ.

"Что это значит?" - говорили все между собой, - "Одного Преподобный спас от казни, хотя его и не просили об этом, а другого не захотел, несмотря на все мольбы". Ученики Св. Варлаама по возвращении в обитель просили его объяснить этот поступок. "Судьбы Господни," - отвечал Преподобный, - "бездна многа. Господь всем хочет спасения и не хочет смерти грешника. Первый был осужден справедливо, но после осуждения сознал свои грехи, и Господь избавил его от смерти через мое недостоинство, чтобы дать ему время раскаяться и загладить свои грехи, что он и исполнил в обители. Второй же был осужден невинно, но Господь попустил ему умереть, чтобы впоследствии он не сделался дурным человеком; теперь же, умерев невинно, он получил от Господа венец мученический. Такова тайна судеб Божиих: "Кто бо разум ум Господень или кто советник ему бысть" (Рим. 2. 33, 34).

А вот об этом читаю впервые:

Преподобному пришлось быть у Новгородского Архиепископа. При прощании Архиепископ велел ему побывать через неделю. Св. Варлаам отвечал: "если Бог благословит, я приеду к твоей святыне на санях в пяток первой недели поста Свв. Апостол Петра и Павла". Удивился Архиепископ такому ответу. Действительно, накануне определенного дня в ночь выпал глубокий снег, и в пятницу целый день был сильный мороз. Преподобный на санях приехал в Новгород к Архипастырю. Видя печаль Архиепископа по случаю такой безвременной непогоды, вследствие которой могли вымерзнуть хлеба, Св. Варлаам сказал ему: "Не печалься, Владыка, не скорбеть, а благодарить Господа нужно. Если бы Господь не послал этого снега и мороза, то был бы голод во всей стране, которым Господь хотел наказать нас за грехи наши, но по молитвам Богородицы и Святых умилосердился над нами и послал мороз, чтобы перемерли черви, подтачивавшие корни хлебов. На утро же наступит опять тепло, снег этот растает и напоит землю. Но милости Господа, будет плодородие". На другой день, как предсказывал Св. Варлаам, наступило тепло. Архиепископу принесли с поля ржаных колосьев с корнями, на которых оказалось множество вымерших червей. И был в тот год невиданный урожай.

Кроме дара прозорливости Господь прославил Своего угодника даром чудотворения.

Близ обители Св. Варлаама жил один поселянин, имевший сына. Он особенно чтил Преподобного, часто приходил в монастырь слушать беседу его и присылал на монастырские нужды, сколько мог по своим средствам. Сын этого поселянина заболел и не было надежды на его выздоровление. Тогда отец, взяв больного сына, понес его в обитель Преподобного. Но на пути мальчик умер. С горьким плачем подошел огорченный отец к келье Преподобного и сказал: "Я надеялся, что по твоим молитвам сын мой выздоровеет, но получил большую скорбь. Лучше было бы для меня, если бы он умер дома, нежели на дороге". Св. Варлаам сказал ему: "Напрасно ты плачешь и сокрушаешься. Разве ты не знаешь, что всех ожидает смерть и общий суд, и как восхотел Господь, так и сотворил. Посему, возлюбленный, не скорби об этом, а поди приготовь все нужное к погребению". Между тем Св. Варлаам, тронутый его горем, преклонив колена, стал усердно молить Господа воскресить отрока, и Господь услышал молитву Своего угодника - умерший ожил. Отец с изумлением увидел сына своего сидящим на постели Преподобного совершенно здоровым. С радостными слезами припал он к ногам Св. Варлаама, благодаря его и прославляя Бога, чудодействующего во святых Своих. Не желая славы человеческой, Св. Варлаам старался скрыть совершившееся чудо и сказал поселянину: "Ты, как я вижу, обманулся и от сильной печали, потеряв здравый ум, не понял действительности. Сын твой и не умирал, и не воскресал, но, изнемогши дорогой от холода, впал в безчувственность, а ты подумал, что он умер. Теперь же, согревшись в теплой келье. он пришел в сознание, а тебе кажется, что он воскрес". Но поселянин никак не мог согласиться с таким объяснением. "Зачем ты, угодник Божий, хочешь скрыть от меня чудо?" - сказал он Святому. - "Я хорошо знаю, что сын мой был мертв. Если бы я не видел ясно, что он умер, не стал бы готовить все нужное к погребению". Тогда Преподобный строго запретил ему рассказывать о совершившемся чуде при его жизни, предупредив, что если он расскажет кому либо об этом, то и сам лишится милости Божией и опять потеряет сына. Радуясь и прославляя Бога и Его угодника Варлаама, возвратился поселянин в дом свой.

Жесткий был святой. Жезлом дрался (уже по смерти), являясь ко впавшим в грехи монахам и наказывая их. Но и исцелил многих.

Житие тут