Дневник Plameny

Плодотворность труда и пагубность преступной лени

Господь наш Иисус Христос часто любил учить образами и примерами из окружающей жизни, чтобы понятнее и глубже запечатлеть в сердцах слушателей проповедуемую истину. Так, однажды сказал Он: «Один господин, отправляясь путешествовать в дальнюю сторону, призвал рабов и вручил им части своего имущества. Одному дал пять талантов (Талант — 50-60 килограммов серебра), другому — два, а третьему — один, каждому по его силе, и тотчас же простился с ними, а рабы отправились каждый на дело свое. Получивший пять талантов трудолюбиво удвоил их, так же поступил и второй, приобретя на полученные два таланта другие два, а получивший один талант пошел и закопал его в землю, ему не хотелось поработать над ним: ленив он был.

Прошло много времени. Господин возвратился и зовет рабов дать отчет в полученных талантах. Приходит первый, говоря: «Господин! пять талантов дал ты мне; вот, другие пять приобрел я на них». — «Хорошо, добрый и верный раб, — ответил господин, — в малом был ты верен, над многим тебя поставлю». Приходит второй и также вместо двух приносит четыре таланта, похвалил и его господин. Вероятно, какие радостные, довольные, бодрые пошли верные рабы после похвалы господина, несомненно, благословляли они те счастливые минуты труда, в которые умножили полученные таланты. Приходит третий и лукаво оправдывает свою леность: «Господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, скрыл талант твой в земле; вот тебе твое». Господин обличил бесстыдного раба его же словами: «Если ты считал меня за жестокого, несправедливого, скупого, то тем более следовало бы тебе задобрить меня умножением моего имущества. Возьмите же у него один талант, — сказал господин своим слугам, — и отдайте имеющему десять; так всякому, кто имеет, дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мф. 25, 14-29).

Нужно ли подробно объяснять эту притчу? Она понятна. Господин — это Бог, рабы — люди, таланты — это способности души, здоровье тела, имущество — словом, все, что дает нам Господь. Те, что на полученные таланты приобрели другие, — люди трудолюбивые, усилиями своей воли умножающие имущество и разные житейские блага себе и людям на пользу. Раб, закопавший талант в землю, — это ленивец, который не только небрежет даром Божиим, но по огрубению сердца не хочет и сознаться в своей небрежности, упорно, бесстыдно сваливает вину на даровавшего ему талант. Время пребывания господина в стране далекой — это наша земная жизнь, в которой мы не видим Бога очами телесными, а потому и забываемся иногда, живем так, как бы Бога совсем нет, будто бы нам никогда не придется предстать пред судом Его. А суд неизбежен, суд — это отчет рабов по возвращении господина, отчет наш после часа смертного, когда одни услышат похвалу, а другие справедливое осуждение. Наделяет Господь нас дарами духовными и земными благами не одинаково, сообразуясь с силами каждого из нас, то есть насколько кто может воспользоваться ими для блага и спасения своего собственного и ближних своих.

Духовные дарования и земные блага, данные нам Богом, мы должны стараться развивать и усовершать в себе для пользы своей собственной и ближних. Например, кого Господь одарил большим умом, тот, умножая свои познания, должен развивать и усовершать умственно других, менее его развитых. Кого Господь поставил начальником, тот, начальствуя, должен иметь в виду не удовлетворение своего самолюбия в подчиненных ему, но их пользу душевную и телесную, должен быть примером веры и нравственности для подчиненных ему, справедливым и беспристрастным судиею их. Кого Господь наделил богатством, тот может умножать свое богатство получением, например, в торговле процентов, какие дозволяют закон гражданский и совесть, не нарушая любви и справедливости в отношении к ближним, особенно к бедным. Прибытками своими богатый должен делиться с бедными, не величаясь при этом пред ними и не требуя себе особенного почета и уважения от облагодетельствованных, помня, что богатство дано человеку Богом, которым человек, как только временный приставник, должен распоряжаться благоразумно во славу Божию и на пользу своего ближнего (Рим. 12, 3-21). Если же кто живет только для себя и своего удовольствия, богатство приобретает и умножает разными неправдами, преступлениями и хищничеством, притеснением бедных, не обращая внимания на их страдания от голода и холода, доводит их до отчаяния, такой человек воистину подобен тому злому рабу, сокрывшему свой талант в землю и не хотевшему приумножить его добродетельной жизнью для славы Божией и пользы ближнего. Он, как хищный зверь, лишь смотрит на чужое достояние завистливым оком и, непрестанно научаемый диаволом, устремляет мысль свою к угождению какой-либо своей страсти или к обиде ближнего своего, чему немало мы видим и примеров, особенно в наше время. Расскажу вам следующее.

Лет двадцать тому назад в Москве случайно встретились два приятеля. Знакомство их было с детства. Встреча произошла в квартире одного из друзей, тот и другой были очень рады, радость свою пожелали выразить — вместе выпить. Один из них служил доверенным одной известной фирмы и в момент встречи с товарищем имел при себе крупную сумму хозяйских денег — до 10 тысяч рублей, полученную им по доверию хозяина. Когда друзья развеселились под влиянием выпитой водки, пожелали на радостях повеселиться как следует по русскому (хотя и не похвальному) обычаю, кутнуть. Из квартиры перешли в ресторан. Пред выходом из квартиры охмелевший гость обращается к хозяину квартиры, своему другу, с просьбой взять на хранение сумму 10 тысяч рублей, боясь, как бы не обронить их или чтобы их не вынули. Хозяин с любовью согласился, взял деньги, уверяя друга своего, что они будут сохранны. Ночь прошла в кутеже и оргии до неприличия. Утром с тяжелой головой проснулся гость в квартире друга, не отдавая себе отчета в том, что было вчера, и первое, что ему пришло на мысль, — это хозяйские деньги, которых в кармане не оказалось; а что он их вчера отдал на хранение другу, забыл или хотя и помнил, но очень смутно. Входит в комнату гостя хозяин и, видя страшное смущение и растерянность гостя, спрашивает: «Что с тобой?» Гость в волнении говорит ему: «Вчера, если мне не изменяет память, кажется, я тебе отдал на хранение хозяйский капитал, 10 тысяч рублей, прошу тебя, верни эти деньги мне обратно». При словах и просьбе гостя вернуть обратно капитал хозяин, друг его, сделал на лице своем удивление и сказал: «Какие деньги? Я никогда их от тебя не получал и в первый раз от тебя лишь слышу, чтобы при тебе был такой большой капитал». Смущению гостя не было конца, а хозяин смотрел на него холодным враждебным взглядом. Понял несчастный гость, что именуемый друг его решился твердо завладеть деньгами его хозяина, и было ясно, что надежды на возвращение нет никакой. Гость встал со стула и, шатаясь, вышел из комнаты, а минут через двадцать по всему дому огласилось, что в квартире неизвестный человек погиб от отчаяния. Несчастной жертвой погибели и был доверенный, так вероломно окраденный своим другом.

Воистину, таковые обидчики, по учению слова Божия, сами предадятся смерти безвременно (см.: Иез. 18, 13). Кроме сего, неправедно приобретенное и с таким ужасным преступлением, как сказано выше в примере, Господь не приемлет в храм Свой святой и, вместо милости и благоволения Своего, посылает таковому «благодетелю» наказание, как грабителю бедных и несчастных, и, как для неключимого раба, сокрывшего талант, данный Божиим благоволением, приуготовляется таковому тьма кромешная.

Други мои! Кому Господь дал один талант, силу крепкую при бедности, тот должен трудиться усердно, приобретая для себя и семейства насущный хлеб; трудиться, и не роптать на свою бедность, и никому не завидовать, а быть довольным своим состоянием, помня, что кому Господь дал много, с того много и взыщет, а с получившего мало, но проходившего жизнь свою в смирении и кротости, мало и взыщется (Лк. 12, 48).

Пример небесной награды, заслуженной при прохождении обязанностей низшего звания, но в глубоком смирении, представляется нам в житии преподобного Евфросина, жившего в IX веке в странах аморейских (Амореи — одно из хананейских племен. Амореи отказали евреям в праве прохода через их земли, были разбиты и впоследствии ассимилированы), близ Палестины.

Преподобный Евфросин родился от родителей простых, но добрыми делами превзошел благородных. Живя в монастыре, Евфросин служил братиям на поварне, но служил не как людям, а как Самому Богу, с великим смирением и послушанием, трудясь в своем деле день и ночь, при этом никогда не оставлял и молитвы с постом. Кротко переносил он многие обиды, поругания, досады; возжигая вещественный огонь, он распалялся огнем любви божественной и горел сердцем ко Господу. Варя пищу братии, добродетельной жизнью своей готовил себе трапезу в Царствии Божием, дабы насытиться с теми, о которых сказано: «Блажен, иже снестъ обед в Царствии Божии» (Лк. 14, 15). Он работал Богу тайно, и воздал ему Господь явно. Господь явил это воздаяние рабу Своему таким образом: некоторый пресвитер (священник), живший в одном с Евфросином монастыре, всегда молил Господа о том, чтобы Он явил ему чувственно будущие блага, уготованные любящим Бога. И вот в одну ночь было иерею тому видение. Представилось ему, будто он стоит в раю, со страхом и радостью рассматривая красоту его, и видит ходящего в том раю повара своей обители Евфросина. Подошедши к нему, он спросил: «Брат Евфросин, не рай ли это?» Евфросин отвечал: «Да, отче, это рай Божий». Иерей опять спросил: «Как же ты здесь?» Евфросин отвечал: «По великой благости Божией я поселен здесь жить, ибо это есть обитель избранных Божиих». Иерей сказал: «Имеешь ли какую власть над этими красотами? Можешь ли дать что-нибудь из сего?» — «Если хочешь, — сказал Евфросин, — возьми по благодати Бога моего». Тогда иерей попросил у него яблок, и Евфросин взял три яблока и положил ему в платок. Вдруг ударили к заутрене, и иерей, проснувшись, принял видение за обыкновенный сон, но, протянувши руки к платку, нашел действительно яблоки, от которых исходило необыкновенное благоухание. Пришедши в церковь, иерей нашел Евфросина стоящим в собрании на утреннем пении. Он подошел к нему и с клятвой выведал у него тайну видения, и все, что он видел во сне, подтверждено было свидетельством преподобного Евфросина. По окончании службы иерей поведал виденное братии и показал им три райских яблока, от которых все исполнились духовной сладости. Затем пошли в поварню к Евфросину поклониться этому рабу Божию, но не нашли его, ибо он, вышедши из церкви, скрылся, избегая славы человеческой и больше в монастырь не являлся. Яблоки же братия разделили между собой и раздали другим на благословение и на исцеление от болезней. И получили все большую пользу от такой святости преподобного Евфросина, восходя к подвигам высшим (Память преп. Евфросина Палестинского (IX в.) празднуется 11/24 сентября. См. «Воскресную беседу» за 1887 г. № 37).

Воистину, и малый светильник в хижине увидит блуждающий странник, и пойдет на его свет, и найдет в хижине спасение от холодной ночи или зверя, и успокоится в безопасности, и обрадуется странноприимст- ву. И скромное доброе дело человека, невидимого в мире, если одушевлено добрым и святым намерением, есть дело света, которое и действует в сем качестве на видящих, привлекая к добру, и даже под управлением Провидения простирает иногда свое действие на неизмеримую даль. Посмотрите на указанную Сердцеведцем вдовицу, которая по избытку благочестивого усердия последние две лепты положила в сокровище храма. Какое маленькое доброе дело, но пред сколькими уже миллионами человек просветилось оно и еще будет просвещаться в Евангелии, уча одних делать добро и при малых возможностях, а других и в малых делах, и в малых людях высоко ценить доброе чувство и святую мысль!

В добавление к сказанному и для большего пояснения считаю нелишним присоединить еще и следующий рассказ достойного уважения священника Ярославской губернии. Он говорит: «Во время служения моего (1830-1837 гг.) в сане священника в селе Белом Пошехонского уезда Ярославской губернии была в моем приходе безродная девица Наталья, имевшая около 60 лет от роду. Она была не совсем здорова и, высланная от господ в вотчину, для прокормления себя милостыней часто ходила в церковь и усердно молилась, нередко она посещала и мой дом. За нелицемерную кротость и безропотное перенесение крайней нищеты многие любили ее. Вот что рассказывала она в назидание подобных себе нищих. Лишившись места при господском доме, она сперва нанималась на разные работы, чтобы не быть тунеядкой, но потом, по болезни, должна была ходить по миру и питаться милостыней. В одну ночь видела она сон, до того поразивший ее, что она оставила нищенское скитание.

Сон ее был таков. Ей снилось, будто некто привел толпу оборванных нищих, а с ними и ее к реке, через которую им всем нужно было перейти по узкой плотине. Стоя на берегу, обремененная нищенским кошелем, с трепетом смотрела она на бедственную переправу, и, видя, что переходившие от избытка мешков и сумок, набитых разными запасами, низвергаются в глубину реки, пала от страха на землю, и потом кинула свой кошель с мыслью никогда не собирать милостыни. Тут она проснулась и сказала сама себе: “Как же избегну я потопления за прежние милостыни, ведь моего кошеля никто не взял, поэтому на меня же опять навяжут”. И что же она? Она решилась целый год есть хлеб с угольями и до того была тверда в своем намерении, терпении и посте, что даже сомневалась, можно ли ей в светлый день Пасхи разговеться сыром. Она никуда не выходила за милостыней и очень редко (вероятно, из угождения доброхотным дателям и чтобы скрыть свой подвиг от людской молвы) принимала ее от приносивших; усердно служила своим домохозяевам тем, что нянчилась с их детьми, особенно в рабочую пору и в ночное время. Среди таких занятий, не имея досуга для обычной церковной молитвы, она просила ангелов-хранителей тех младенцев, которых она покоила, молиться за нее у престола Божия. И эта молитва ее не была напрасна: в часы домашней молитвы ее, когда дети засыпали, ей виделся пред святыми иконами, близ которых почивали дети, свет от лампады, хотя ее хозяева зажигали лампаду лишь на воскресные и праздничные дни».

Так награждается кроткое послушание и безмездный труд! И в малом таланте мы видим великое приобретение.

Значит, счастливейший из людей тот, кто меньше получил от Бога даров духовных и материальных и, с усердием трудясь на указанном ему поприще в жизни, благодарит за все Бога, будучи всегда довольным своей долей, а в трудных обстоятельствах жизни не ропщет на Бога, ибо от такого человека в день последнего Суда Христова, когда Господь от всех нас потребует отчета в употреблении данных нам даров, потребуется меньше, как от получившего даров меньше, а полной преданностью его воле Божией и безропотным перенесением им житейских скорбей покроются его грехи, немощи и неведение и он, как верный раб Христов, услышит сей радостный для него глас Господа: «Добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего» (Мф. 25, 21). А кто получил много, тот должен сделать и большие приобретения, то есть больше сделать добрых дел, ибо от него много Господь и потребует. И что он ответит, если окажется, что он злоупотреблял своими дарованиями: живя на земле, имел на первом плане не спасение души своей и славу Божию, а славу мирскую, плотские удовольствия и свои личные интересы земные; не обращал внимания на бедность и несчастное положение своих ближних, а жил только для себя самого; был подобен одному здешнему петербургскому богатому наследнику, унаследовавшему после своего дяди восемь миллионов, которые прожил неразумно в течение шести лет? А между тем сколько бы он мог сделать добра на эти миллионы во славу Божию, на пользу и радость ближнему! Увы! Он не приумножил данный ему Богом талант, но своим неразумным действием погубил или зарыл его в землю, и аще не покается (потому что он еще жив), то, несомненно, услышит по смерти с прочими подобными себе сей страшный глас Господа: «Этого неключимого раба выбросьте во тьму внешнюю, там будет плач и скрежет зубов»(Мф. 25, 30). О, как страшно услышать такой ужасный приговор от грозного Судии и Господа! Убоимся сего, и, пока есть время, пока таится в нас светильник жизни, покаемся, и помыслим, какой ужасный вред причиняем мы своей душе небрежным отношением к спасению.

Други мои! Подумайте: для чего дано нам время? Для чего живем мы на земле? Для того, чтобы ценою временного труда купить вечный покой. Какую же потерю терпят те, кто теряет время в праздности! Какой ущерб несут невознаградимый, опуская время без пользы для жизни загробной! Не возвратится к нам ни один из тех дней, которые прожили мы в рассеянии, не возвратится к нам ни один из тех часов, которые продремали мы, пропустив мимо глаз без дела. Что прошло для нас без пользы, то потеряно навсегда. Повторяется ли путь жизни нашей? Нет. Улетели, промчались невозвратно лета цветущей юности, которые провел ты так неумно. Не возвратятся к тебе и счастливые лета мужества, когда ты имел столько сил трудиться для Господа и когда, однако, трудился для греха. Остановись же, чтобы не делать более потерь невозвратимых. Время летит, каждое мгновение его быстрее молнии. Настоящая минута ускользает незаметно, следующая сменяет ее и также мчится мимо. Неудержимый бег часов, дней и годов уносит у нас все, выбрасывает нас самих на берег вечности. Последний же час сталкивает нас в бездну, где бедная душа с ужасом видит себя пред судом Бога Живаго и должна выслушать грозный приговор Мздовоздателя. Неосторожный брат мой! Ты только думаешь, как прогнать время, а не видишь, что оно само гонит тебя; оно сгонит тебя наконец и с лица земли, но куда?.. Одумайся, осмотрись, что ты делаешь? И помимо страсти к беспечной праздности, время течет так быстро, что с трудом ловят его внимательные к цене его. И независимо от желаний рассеянной души, долга ли жизнь наша, которой надобно приобретать покойную вечность? А люди еще сокращают дорогое время праздностью! А люди еще ускоряют бег быстрого времени рассеянностью! Не дело ли это безрассудной нерасчетливости? Не дело ли это преступного невнимания к своей участи? Блюдите ... како опасно ходите, не якоже немудри, но якоже премудри, искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5, 15-16). Пока есть время благоприятное, пока длится день спасения (2 Кор. 6, 2), пользуйтесь временем (Кол. 4, 5). Для праздности ли мы созданы Богом? Нет. И в раю первый человек должен был трудиться. «Я введе его в рай сладости, делати его и хранит, — говорит Бытописатель (Быт. 2, 15). Что ж думать нам о назначении человека, потерявшего грехами рай? «Проклята земля в делех твоих... в поте лица твоего снеси хлеб твой» — так сказано падшему человеку (Быт. 3, 17-19). Как же падшим людям жить в праздной неге? Как жить без заботливых трудов на земле проклятой? Не собирают ли эти люди новое проклятие на свою голову за дерзкое пренебрежение волей Правосудного? Чем им оправдать себя? Силы есть, назначение показано. Тот, кто, имея силы трудиться, не трудится, а предается праздно неге, — слуга негодный, зарывающий талант милости Божией в землю (Мф. 25, 18, 30). «Молим же вы, бра- тие... любезно прилежати, еже безмолвствовати и деяти своя, и делати своими руками, якоже повелехом вам» (1 Сол. 4, 10-11) — такова заповедь апостола. И знаете ли, кому дает он такую заповедь? Тем, которые под видом благочестия не хотели заниматься телесными трудами. Он в другом послании своем пишет о них: «Таковым запрещаем и молим о Господе нашем Иисусе Христе, да с безмолвием делающе, свой хлеб ядят» (2 Сол. 3, 11-12).

Люди, всего менее зная самих себя, не примечают, какое действие производит в душе праздность. Они думают, что провести день, провести два в праздной рассеянности ничего не значит для души, кроме отдыха. Но так ли это на деле? Сердце человеческое не может быть праздным, душа наша не может быть без дела. Если не занят ум святыми мыслями, он занимается пустыми и вредными. Если не занято сердце ощущениями чистыми, небесными, оно дышит чувствованиями нечистыми, мутными, земными. Если не стремится воля к небу, к выполнению святой воли Божией, она идет путем греха к аду. Не забудьте притом, что расстроенная грехом душа наша далеко более расположена к деятельности недоброй, чем к делам богоугодным, и потому, оставаясь в праздности, она скоро завлекается на путь греха. «В похотех есть всяк праздный», — говорит Соломон (Притч. 13, 4). «Праздность научает мнозей злобе», — говорит сын Сирахов (Сир. 33, 28). Страсть к развлечениям — истинная болезнь. Отнимая дорогие часы у занятий должных, она порождает расслабление в душе и отвращает ее от труда. Больной иливовсе не делает должного, или выполняет его неохотно; он придумывает предлоги, как бы увернуться от труда, спешит в общество людей, подобных ему; всякий труд ему в тягость, каждое занятие полезное не по сердцу, все доброе становится для него неприятным, утомительным, скучным и все худое — заманчивым. Потому самые святые обязанности остаются невыполненными и душа засевается семенами пороков.

Посмотрите на молодых людей, привыкших к длительному безделью. Чем они заняты? Что у них на душе? Вы встретите их на улице, в собраниях, в публичных местах, но редко-редко за добрым делом; отвыкнув от трудов, они расточают имение, собранное родителями их, пока порок, истощив у них силы и все, не ввергнет их в нищету, болезнь и раннюю могилу. Посмотрите на мать семейства, привыкшую гоняться за ветром. Достойна ли она высокого имени матери? Дети ее, как сироты, редко видят ее, за домом смотрят чужие, она в своем доме как чужая, ей хорошо везде, только не со своими. Сколько пороков, сколько дел грязных не было бы допущено людьми, если бы занимались они делами звания своего! Не занимаясь, чем должно заниматься, занимаются пустыми толками, пересудами, злословием, насмешками, клеветами. Сколько гнилых слов, сколько обидных для совести и смысла небылиц придумывает праздность! Те самые люди, которые ложь и клевету считают за низкие пороки, от нечего делать сыплют ложь и клевету! Покой и честь, счастье и жизнь отдают на казнь... Не праздность ли придумывает веселости соблазнительные, собирает общества нетрезвые, изобретает забавы и наряды разорительные? А чем все эти занятия награждают душу? В душе являются скука, томление, грусть, пустота. О, когда бы душа для рассеяния этой скуки не обращалась снова к занятиям, любимым праздностью! К сожалению, чем более привыкают к праздности, тем менее любят печальное раскаяние, и душа празднолюбивая становится жилищем нечистот.

Но знают ли все эти люди, провождающие драгоценное время сей жизни в праздности и нерадении о своей душе, какого они лишаются сокровища в вечности? Знают ли они, что праздность есть мать всем порокам, влекущая каждую нерадивую душу христианина к погублению и сокрытию талантов, данных нам от Бога для прославления Его святого имени и к пользе ближнего? И знают ли эти люди, помраченные суетой житейской, что только трудом, прилежным трудом приобретается Царство Небесное и приумножаются таланты благодати божественной в душе труженика-человека, ибо и Господь исчисляет все труды человеческие, чтобы за них воздать Свою небесную награду, что мы и видим ясно из следующего примера. Некоторый старец, повествуется в отеческих сказаниях, безмолвствовал в пустыне. Келлия его стояла далеко от воды, за несколько верст. Однажды, идя за водой, старец устал и сказал сам себе: «Что за нужда мне переносить этот труд? Перемещусь и буду жить близ этой воды». Таким перемещением старец облегчил бы себя, но нарушил бы свое безмолвие и изменил бы таким образом своему иноческому обету. Когда он размышлял, как лучше поступить, оглянулся назад и увидел кого-то идущего за ним и замечающего следы его. Старец спросил его: «Кто ты?» — «Я ангел Господень, — отвечал тот, — и послан от Бога исчислять твои шаги, чтобы за каждый шаг ты получил мздовоздаяние». Старец, услышав это, немедленно укрепился духом и уже терпеливо переносил отдаленность келлии своей от воды. Видите, други мои, как драгоценен труд человека для Бога, трудящегося во славу Его святого имени и для спасения своей души.

Чего ждать другу праздной жизни в вечности? Праздность засеяла душу его только дурными семенами, от которых не вырастет там ничего, кроме скорби безотрадной. А за небрежность к дарам Божиим ожидает его суд неумолимый Правды. О нем скажут так: «Неключимаго (ленивого) раба вверзите во тму кромешнюю: ту будет плачь и скрежет зубом» (Мф. 25, 30).

«Всем время и время всяцей вещи под небесем», — говорит Премудрый (Еккл. 3, 1). Конечно, нам нужен отдых для тела и нужен отдых для души. Иначе и тело изнеможет от труда беспрерывного и душа ослабеет от напряжения излишнего. И Спаситель наш, как человек, давал телу отдых; после долгой беседы видим Его спящим на море во время бури (см.: Лк. 8, 23). Но иное дело давать себе отдых после утомления делами, другое — любить только безделье; иное дело давать отдых душе переменою занятий, достойных души, другое — наполнять время отдыха деятельностью, вредной душе. Мало ли занятий, которые душу, утомленную делами, могут освежать и оживлять? Чтение книг, возвышающих дух над суетой жизни, посещение печальных и больных, беседа о спасении души; каждое занятие для Господа, как бы оно легко ни было, — занятие спасительное для души. Но так ли отдыхают в мире? О! Мир не знает в кругу жизни своей праздности, он называет праздностью только жизнь молитвы. А его невинный отдых там, где удовольствия изнуряют его дух и тело. Ах! Страшно будет миру, когда Господь потребует отчета в употреблении времени и сил!

Возлюбленные братия, берегитесь праздности. Она так противна воле Божией о нас, так вредна нашей душе, она грозит страшной участью в вечности. Дорожите временем, дорожите каждой минутой: время — дорогой дар Божий. Творите дела благочестия охотной душой, трудитесь, подвизайтесь, не забывая, что тернистый путь — путь к небу, а легкий путь — к аду. Благодать Божия да будет с вами! Аминь.

Сентябрь 1913 г.

Христианин-крестоносец

Христос приподнял завесу таинственного будущего, показав ученикам цель Своего пришествия: пострадать... быть убиту и в третий день воскреснуть (Мк. 8, 31), и добавил потом обступившему Его народу, что Его земной путь есть путь и всех Его истинных последователей. «Кто хочет идти за Мною, — сказал Он, — отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее» (Мк. 8, 34-35).

Пред человеком два пути, две цели со всеми обольстительными благами. От свободы человека зависит выбрать один из этих путей, установить для своей жизни одну из этих целей. Первый путь очень трудный для грешной, поврежденной природы нашей, ибо состоит в отсечении ее прихотей, в постоянной борьбе с ее влечениями. Воля человеческая, простертая к земле, обыкновенно пересекает волю Божию, простертую от неба до земли, и образуется крест — тяжелый, скорбный. Но как только человек свою волю поставит согласно или, так сказать, рядом с волей Божией, то вся трудность несения креста обращается в приятное, восторженное шествие от земли на небо. Или, как замечали отцы-подвижники, самый крест-то, образовавшийся из пересечений двух воль, как бы исчезает, образуется вместо него из согласий сих воль лестница на небо. Мученики все ужасы пыток и казней, отшельники все тяготы уединенной суровой жизни несли с радостью, ибо вкусили в них сладость согласия в жизни воли своей с волей Божией и отсекли прихоти, плотские привычки, забыли землю ради неба, отверглись себя ради служения Богу.

Но человек склонен обольщаться земными сладостями, ими старается обеспечить свою жизнь на этот краткий, обманчивый в своем течении век и в погоне за этими сладостями, за этим земным спасением души забывает и Христа Спасителя, и Его Евангелие, и бесконечное блаженное небо. Словом, делает перестановку целей жизни: главную — шествие за Христом со своими трудностями и терпением — отодвигает на второй план, а иногда и совсем забывает; второстепенную же — заботу о благах жизни сей, удовлетворение своим человеческим склонностям — ставит на первое место. Христос же всех таких предостерегает: «Кто хочет душу свою сберечь (то есть для земного благополучия), тот потеряет ее (для неба, для жизни вечной), а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия (добровольно расстанется с греховными сладостями мира и готов будет за правду, за Бога отдать все, даже самую жизнь), тот сбережет ее (разумеется, для неба с его неизменными вечными радостями)» (Мк. 8, 35). Сказавши эту истину, Христос дает и сильное побуждение нашей воле следовать именно за Ним. «Какая польза, — говорит Он, — человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мк. 8, 36-37).

Такое вразумление Самого Господа слышали мы из нынешнего евангельского чтения. «Если бы ты владел целым миром, — говорит Златоуст в объяснении сих слов, — хотя бы ты был царем вселенной, и на всю вселенную не купишь души, если повредишь ей, сделаешь ее неспособною к вечной блаженной жизни и подвергнешь ее страданиям в удалении от Бога» (Михаил (Лузин). Толкование на Евангелие. Т. 2. С. 106-107).

На что особенно обращаем мы наше внимание? Душа ли наша, ее ли нужды составляют главный предмет нашего попечения или наше тело и наши нужды телесные? В наше время весьма многие заботятся о своих телесных нуждах несравненно более, нежели о своей душе, как будто наше тело важнее души и как будто наша душа есть такая часть нашего состава, которая почти не стоит нашего внимания. Что, в самом деле, во всем мире, среди всех его холодных, бездушных сокровищ может сравняться с бессмертной богосозданной душой, таящей в себе светлые черты образа Божия! Для уяснения этой истины представим себе такое сравнение: путник, утомленный зноем, увидал два источника: один ближе, но мутный, отравленный, хотя на время могущий утолить жажду, а другой дальше, но чистый, животворный, целебный. Не назвали ли бы мы путника безрассудным, если бы он, зная свойства источников, жадно прильнул к первому, забыв про второй? Так не только грешно и преступно пред Богом, но и безрассудно, по здравому смыслу, забыть Христа, а служить миру, презреть бессмертную душу и лелеять тленное тело.

Нам должно всемерно пещись о нашей душе, потому что она бесценна. После ангелов, окружающих престол Божий и вечно блаженных, наша душа есть важнейшее из всех созданий Божиих. По своей природе она есть образ Божий, храм Всесвятого Духа. Мы стараемся сохранять в чистоте и святости образа Божии и храмы; как же нам не стараться сохранять в непорочности и чистоте нашу душу, которая есть нерукотворенный живой образ Божий, которая должна быть духовным храмом Божиим?

Бог Отец так безмерно любит человеческую душу, что для избавления ее от греха и вечного осуждения предал на поноснейшую смерть Своего Сына. Всесвятая Троица, Бог наш, так много любит нашу душу и старается о ее спасении; для того искуплена так дорого и так обильно осыпана Божиими милостями, чтобы по кратком времени упражнения и испытания на земле наследовала она вечное Царство Божие. Как же нам самим для себя не стараться спасти свою душу, назначенную к наследию Царства вечного?

Какими прекрасными дарованиями снабжена она Создателем! Какое множество познаний может приобрести она своим разумом, чего может достигнуть своей свободной волей! Она может познать своего Бога, своего Искупителя, свое назначение быть святой и блаженной; может пылать пламенной, серафимской любовью к Богу, любить ближних, всех радовать, всех утешать, всем помогать. Уже бесчисленные примеры показали, что душа наша, еще находясь в этом бренном и слабом теле, может возвыситься святостью своей жизни до жизни ангелов Божиих.

Не безрассудно ли поступают весьма многие из нас, когда более стараются о своем теле, нежели о своей душе? На смертное тело обращают все свои мысли, а на бессмертную душу почти не обращают внимания. Тело постоянно стараются беречь, кормить и поить до совершенной сытости, а душу оставляют голодной, без назидания, без спасительного размышления. Тело стараются одевать и украшать, часто до ребяческой суетности, а душу оставляют нагой, без всякой добродетели. На своем теле не терпят ни малейшего пятна, но, чтобы очистить душу свою от нечистот греховных, о том часто даже и не думают. Если бесценная богоподобная наша душа последует злому направлению, греховным склонностям, она может сделаться хуже и не чище самых нечистых бессловесных созданий, злее и опаснее всякого дикого зверя, может сделаться из прекрасного образа Божия гнуснейшим образом сатаны. Многие несчастные примеры ясно доказывают, что человеческая душа может возвыситься до жизни Божией, может и унизиться до жизни сатанинской. Уже не образом Божиим были люди, которым Бог сказал: «Вы отца вашего диавола есте и похоти отца вашего хощете творити» (Ин. 8, 44). Вот чем может сделаться душа наша! И что может быть ее окончательной участью, как не вечный огонь, уготованный диаволу?

Братия и сестры, все наше величие заключается только в нашей душе. Все блага мира некогда должны будут оставить нас, самое тело наше ляжет в могилу таким же бедным, как и родилось. Все земное оставит нас, с нами останутся только наши добродетели и наши грехи. Как бы ни было отдалено время нашей смерти, но оно придет. Будем же неутомимо прежде всего и более всего стараться о спасении нашей души. Но у людей как будто весь ум в глазах: что видят — тем и дорожат, чего не видят — того ни во что не ставят. Они видят мир — и дорожат им, не видят души — и не умеют ценить ее по достоинству. Верно сказал царь Давид: «Лживи сынове человечестии в мерилех» (Пс. 61, 10). Мир и душа — это две такие вещи, о которых не умеют как должно судить живые, а только умершие. Итак, вы, умершие владыки земли, богатые сего мира, утешавшие себя мирской славой, красотой, сокровищами, что взяли вы с собой в могилу? Конечно, ничего; вы умерли, с вами умер и весь мир. А что вы при этом потеряли? Конечно, все: и небо, и рай, и вечную жизнь, и Бога Самого. Какая же после этого польза человеку, аще приобрящет мир весь и отщетит душу свою (Мф. 16, 26)? ("отщетит" - ц.слав. "потеряет").

Конечно, никакой, а потеря великая. О, если бы живые хотя от умерших научились понимать, что такое мир и что такое душа! А ведь душа у нас только одна, ведь если мы ее потеряем, то все потеряем, ведь она бессмертная, и если мы ее потеряем однажды, то потеряем навсегда.

Все видимые твари Бог сотворил единым словом Своим: рече и быша (Пс. 148, 5). Но при сотворении человека Он прежде как бы совещается с Самим Собою и говорит: «Сотворим человека» (Быт. 1, 26). При сотворении всех прочих тварей Он только изрекал свое творческое слово: да будет, а при сотворении человека Он говорил и действовал: персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7). Ни об одном из созданий Божиих не сказано, что они созданы по образу и подобию Божию: этой чести удостоился только человек. А [так] как Бог по естеству Своему есть чистейший Дух, то и образ Божий не в телесной природе человека, а в душе его — и вот в чем ее высокое достоинство, ее благородство. Бог троичен в Лицах: Отец, Сын и Дух Святой. Душа троична в свойствах: ум, слово и воля самовластная. Итак, душа есть великое дело совета Божия, образ Божий, живое изображение Пресвятой Троицы. О красота души несказанная! В чем, думаете вы, братия, в чем состоит блаженство райское? Ни в чем другом, как в лицезрении Бога. Лицо Божие столь прекрасно, что видением Его никогда не насыщаются святые ангелы: как жаждущие устремляются к источнику, так и ангелы всегда желают приникнуть к созерцанию лица Божия. И если бы это лицо только на одну минуту явилось в аду, ад стал бы раем, и если бы оно на одну минуту сокрылось из рая, рай стал бы адом. А душа человеческая ведь носит на себе образ Божий. Что же даст человек измену за душу свою (Мф. 16, 26)? На что он может променять такое сокровище, подобного коему нет ни на небе, ни на земле?

Я дорожу той картиной, на коей вижу изображение лица царского; как же мне не дорожить своей душой, на которой Сам Бог начертал Свой образ. И когда я оскверняю душу грехом, я делаю то же, как если бы бросил в грязь образ Божий. И святые угодники Божии так дорожили своей душой, что ради Христа и за веру в Него, сохраняя свою душу, предпочитали принять страшные истязания, шли неустрашимо на костры и прочие ужасающие страдания и запечатлевали свою веру мученической смертью. В числе таковых исповедников был преподобный Вадим, архимандрит Персидский. (Священномученик Вадим (+376; пам. 9/22 апреля) пострадал со своими учениками в период царствования Шапура II, стремившегося все окрестные христианские страны вернуть к язычеству). Заключенный в темницу, он не хотел оказать даже наружного, внешнего, богопочитания солнцу, чтобы избавиться от смерти.

Но в то же время из числа заключенных под стражу были и изменники христианской веры. Таков был некто Нирсан, князь арийский, который, устрашась предстоящих мук, объявил царю свое желание возвратиться к прежней языческой вере, чтобы этим приобрести благосклонность царя и возвратить свое прежнее положение. Царь согласился возвратить Нирсану его прежний сан княжеский и его прежнее богатство, если он собственноручно умертвит преподобного Вадима, содержавшегося в темнице вместе с ним. Изменник веры Христовой не убоялся поднять братоубийственную руку на святого. Но, когда преподобный Вадим в оковах приведен был и Нирсан уже взял меч, чтобы исполнить царское повеление, вдруг в душе изменника пробудилось чувство совести. Укорительный взор и кроткие слова преподобного, не боявшегося смерти, но скорбевшего о погибели брата, поразили преступника: он затрепетал, и рука его оцепенела. Нужно было бы несчастному послушаться голоса совести, чтобы избежать своего вечного осуждения, но он заглушил свою совесть и дрожащей рукой и не в один раз умертвил преподобного. Царь возвратил Нирсану его прежнее княжеское достоинство и все богатства, но ничего не могло возвратить преступной душе спокойствия и радости. От угрызений совести он впал в состояние отчаяния, подобно братоубийце Каину, и покончил жизнь свою самоубийством, испытав таким образом участь Иуды-предателя (Четьи-Минеи. 9 апреля).

О душа, как мало я дорожу тобою! О Боже, как ты терпишь такое поругание образа Твоего? И такое-то сокровище мы продаем за минутное греховное удовольствие, промениваем на какую-нибудь минутную выгоду, продаем за ничтожный цветок временных почестей. Пусть бы так, если бы мы имели несколько душ: потерял одну — осталась бы другая, а то ведь она у нас одна — только одна. И для нее-то сотворен сей мир; для нее движется небо, сияет солнце, плодоносит земля, служат животные; для нее создан рай, уготовано Царство Небесное, блаженство вечное, все то, чего око не видело, ухо не слышало, чего на сердце человеку никогда не приходило (1 Кор. 2, 9). И все это мы потеряем, если потеряем свою душу.

Для испытания великого терпения Иова Бог позволил диаволу коснуться его достояния, его детей, его здоровья, но с условием: токмо душу его соблюди (Иов. 2, 6). И обнищал в один час богатый праведник: его стада расхищены, сожжены молнией, его высокие палаты расхищены бурей, все его дети погребены под развалинами, и вот он, нищий, лишенный крова, осиротелый, лежит за городом на гноище, весь покрытый ужасными язвами с головы до ног, днем печет его южное солнце, ночью он трясется от стужи и сырости. Он потерял все, но души не потерял, и слышите, что говорит: «Потерял ли я богатства мои? Что до того. Наг изыдох от чрева матере моея, наг и отъиду. Лишился ли я детей моих? Бог их мне дал, Бог и взял... Господь даде, Господь отъят... Потерял я свое здоровье? Стало быть, так было угодно Богу... Яко Господеви изволися, тако бысть... Я потерял все, но ведь все это взял у меня Бог, Он может и снова отдать. А если и навсегда я все это потерял, и за то славлю, благодарю имя Его святое, что во всем попустил Он мне искушену быть, но сохранил душу мою: буди имя Господне благословено во веки» (Иов. 1, 21). Таков закон промышления у человеколюбца Господа, что когда Он попускает диаволу искусить нас, повредить нам в чем-либо из вещей, которыми мы так дорожим на сем свете, то повелевает ему: «Душу его соблюди, не смей коснуться сей дщери Моей, наследницы Царства Небесного». И поручает Он сию душу покровительству ангела-хранителя, чтобы он соблюдал ее от страха нощнаго... от вещи, во тме преходящия, от сряща (от несчастного случая) и беса полудешаго (Пс. 90, 5-6).

Да, други мои, как только человек родится и бывает окрещен, тотчас дается от Бога ему особый ангел в хранители, в наставники. И с этого времени ангел-хранитель остается навсегда с человеком: с ним человек живет, с ним и умирает, с ним на тот свет вступает, с ним и на Страшный Суд явится. Как же ангелы-хранители могут помогать нам, наставлять, хранить нас? Потому могут, что они выше нас по уму, крепче нас по силам; хотя они не всеведущи, не всемогущи, но своими духовными очами дальше нашего видят, больше нашего знают и своим могуществом больше нашего могут. Как именно ангелы нам помогают? Невидимо, неслышимо. Видимо хранить, слышно наставлять ангелы могут только по особому Божию повелению, в случаях чрезвычайных, когда Божие поручение иначе исполниться не может, как [только] слышимо, видимо. Например, слышно Иосифу во сне ангел говорит: «Встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет» (Мф. 2, 13). Видимо женам-мироносицам явились ангелы по воскресении Иисуса Христа и слышно говорили: «Возста...» Видимо являлся и слышно говорил ангел Пресвятой Деве Марии, что Она зачнет и родит Сына. Такие явления — явления чудесные, а чудеса творит один Бог. Итак, обыкновенно всегда ангелы своим невидимым с нами присутствием нам помогают.

Да, ангел-хранитель всегда со мною; со мною он, когда бы и что бы я ни делал; со мною он, когда я размышляю, желаю, решаюсь; со мною он, когда я говорю, пою, читаю, пишу; со мною он, когда я служу, молюсь; со мною он, когда я учусь, узнаю, работаю, тружусь, пью, ем и прочее, когда что-то делаю во славу Божию; он всегда со мною; со мною он, когда храню себя от всего: от грехов, от бед, от всяких врагов и от всяких опасностей. Действуя таким образом всегда с ангелом-хранителем, я и вразумляюсь, освещаюсь его умом, высшим, светлейшим моего ума; я охраняюсь, укрепляюсь его могуществом, сильнейшим, могущественнейшим моих сил. Если бы не ангел мой хранитель был со мною, я бы не знал, не понимал так ясно истины и не желал, не делал так усердно добра, и не служил, не молился так пламенно Богу. Если бы ангел мой хранитель не был со мною, я бы так не сохранил себя от греха, от заблуждений и так легко не избавился бы от беды, от напасти, от всего мне враждебного, вредного, безрассудного.

В житии преподобного Георгия Святогорца, родом грузина, читаем, что, когда он был еще десяти лет и жил он при своей сестре, монахине Фекле, то вышел однажды за монастырскую ограду подышать чистым воздухом. Время было летнее, погода прекрасная, соседние леса и луга распространяли аромат цветов. Подле обители протекала глубокая река Кция, за которой зеленел роскошный луг. Вдруг на другом берегу появился мальчик одного с Георгием возраста в одежде пламенного цвета. Он стал ласково приглашать к себе Георгия: «Иди сюда, река мелкая, здесь так хорошо, будем играть вместе». Недолго думая, Георгий хотел было идти через реку, как вдруг около него стал другой юноша, одетый во все белое, и удержал его, говоря: «Не ходи туда, он обманывает тебя, здесь лучше, я тебя люблю больше, чем он». Что же оказалось? Юноша на том берегу был злой дух, который хотел погубить Георгия в волнах бурной реки Кции, а светлый юноша был его ангел-хранитель. В другое время в монастыре, где жил юный Георгий, ночью сделался пожар. Все бежали кто куда мог, а Георгий спокойно спал в своей келлии. Одна минута — и он стал бы жертвой огня, но вдруг явился ангел Господень в образе прекрасного юноши, который разбудил Георгия, восхитил его, как некогда апостола Филиппа (Деян. 8, 39), и перенес в безопасное место на расстояние ста пятнадцати шагов и потом стал невидим. Так заповедает Господь Ангелам Своим хранить всех любящих Его на всех путях, по слову Псалмопевца (Пс. 90, 11).

Да, ангел наш хранитель тем именно и помогает нам, что он и видимо и невидимо, но с нами всегда, везде, во всякое время, во всяком месте. Когда мы согрешаем в чем, он тогда бывает вдали. Один прозорливый муж, сирийский столпник, рассказывал блаженному Феодору, епископу Эдесскому, что он узнает праведника и грешника по тому, что светлые ангелы идут с праведником по обе стороны, а бесы идут вдалеке, не смея приблизиться к нему, а вокруг грешного человека он видит целое полчище торжествующих бесов, а ангел-хранитель идет за ним в отдалении плачущий. Но когда бесы хотят окончательно погубить этого человека, тогда ангел является с огненным оружием и прогоняет их (Четьи-Минеи. 9 июля).

Да, не бывает со мной ангела моего хранителя, когда я худое делаю, замышляю, говорю, читаю, пишу; удаляется мой ангел-хранитель, когда я скучаю, ропщу, досадую, сержусь, бранюсь, лгу, обманываю, обижаю, осуждаю, завидую, поношу, — словом, далеко от меня добрый ангел мой хранитель, когда я недоброе, худое делаю. Да, если я себя не сохраню от греховного, вредного, враждебного мне, и ангел-хранитель не сохранит меня без моего желания себе спасения, избавления, без моего о себе старания, усилия, действования, потому что он удаляется тогда от меня. Хранят ангелы детей без их участия, так сказать, без их ведома, и не детей, а всех людей невинных хранят ангелы и тоже без ведома, без участия их хранят, но потому невинных и хранят, что они так безгрешны, что по своей ангельской невинности и не ведают, и не верят, чтобы им могла грозить когда беда какая. Что же ангел наш, нас, грешных, хранитель, что делает, когда мы согрешаем? Добрые знают, что делать, когда сами лично кому помочь не могут за отдаленностью, - они молятся Богу. И мой хранитель, добрый ангел, удаляясь от меня, молится обо мне, чтобы Господь меня вразумил, от грехов удержал, остановил, чтобы я одумался, очувствовался, чтобы я скорее раскаялся; и если хоть чуточку начну я раскаиваться, он тотчас опять со мною, я заплачу, а он возрадуется. О, как ангел-хранитель наш радуется, когда мы плачем о грехах. И не он один, за ним все ангелы святые на небе радуются, когда мы раскаиваемся, когда плачем. Оттого-то так и сладки нам слезы наши о грехах: слезы о грехах радостью ангельской называются. Итак, ангелы-хранители хранят, наставляют нас своим светом, своим могуществом, своей молитвой о нас. А что такое эти особые хранители областей, государств, городов, сел, монастырей, церквей и других обществ человеческих, когда у всякого человека есть свой ангел-хранитель? То ангелы высшие, светлейшие, могущественнейшие наших ангелов-хранителей, и тех светом люди в общих делах освещаются, вразумляются их могуществом, люди при общих бедах охраняются, укрепляются. Итак, вот что такое ангелы добрые. Брат христианин! Радуешься ли ты на Божиих ангелов? Радуешься ли, слушая, что вот есть невидимые существа, обладающие самым светлым умом, самой могучей силой, существа самые любвеобильные, всегда готовые всем на помощь, существа самые блаженные, непрестанно радующиеся и от радости поющие, немолчно поющие?

О, радуемся, Господи, мы на Твоих дивно прекрасных ангелов, радуемся, потому что они Твои, потому что Ты их такими создал, потому что о Тебе они так радуются, Тебе они так поют, Тебе, Богу нашему: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея» (Откр. 4, 8). И мы с ними Тебе поем, вопием. О, если бы во веки веков нам с ними так петь. О Господи, сколь велики Твои милости к нам, грешным! И почему все это так? Да потому, что других вещей у нас много, а душа одна; потому что если мы потеряем что-нибудь из вещей сегодня, то найдем завтра, как их нашел вдвое и втрое больше праведный Иов; а если мы потеряем душу, то никогда ее не найдем и с нею все потеряем. Никакая потеря не повредит нам, если мы сохраним душу, и никакие приобретения не принесут нам пользы, если мы потеряем душу и блаженство будущее. Но странное дело, если мы имеем единственное дитя, горячо нами любимое, сколько забот у нас о том, чтобы оно не сгорело на солнце, как бы не простудилось на сквозном ветру, как бы кто не обидел его, и однако же дитя не может спасти нас самих. Или если мы владеем каким-либо дорогим камнем самоцветным, мы так бережем его, что если бы можно было, мы спрятали бы его в собственном сердце, и однако же этим камнем мы не можем купить себе рай. Как же мы ни во что ставим душу свою, от спасения которой зависит все наше счастье здесь, на земле, и вечное блаженство в будущей жизни. Нет, пусть, если нужно, гибнут и деньги, и пожитки, и все, что я имею на свете, но что касается моей души, которая у меня только одна, то пусть не прогневаются на меня ни отечество мое, ни родители, ни братья, ни дети, ни начальники мои, ни приятели — душу мою я никому не доверю. И если будет нужда, я не прочь умереть, ибо все равно сегодня или завтра — умереть надо же, но чтобы потерять душу, погубить ее, бессмертную, — нет. Я никогда и никак на это не соглашусь.

Так поступали святые угодники Божии... Святая мученица Христина (Мученица Христина Тирская (|ок. 300; пам. 24 июня) пострадала во время гонений на христиан при императоре Диоклетиане) происходила из г. Тира от богатых и знатных родителей. Она отличалась замечательной красотой, и отец хотел определить ее в языческие жрицы. Чтобы приготовить ее к сему, отец поместил ее в особой части своего дома, где поставил множество золотых и серебряных идолов. Но святая Христина в своем одиночестве, нередко любуясь природой, созерцая, например, небо, усеянное звездами и планетами, задумывалась: кто же сотворил такой прекрасный мир? Неужели наши безжизненные истуканы? А если не они, то кто же сотворил? Где та религия, которая ясно и вразумительно решила бы все вопросы о мире, человеке и Творце их? Спрашивала об этом святая Христина своих прислужниц, и те ввели к ней христианских учителей, которые разрешили все ее вопросы. Христина крестилась и побросала идолов. Когда же узнал об этом отец Христины, то страшно разгневался, убил всех служанок, а ее жестоко мучил и заключил в темницу. Сюда приходила к Христине мать и слезно умоляла отречься от Христа, но Христина оставалась твердой. На другой день отец приказал вывести дочь из темницы и начал ласками склонять ее к отречению от Христа, но, видя непреклонность, приказал снова мучить ее и затем утопить в море. Ангел спас Христину от потопления, и она явилась перед отцом. Отец хотел погубить мученицу мечом на другой день, но не успел, потому что в ночь умер. Мучил ее новый начальник города, но и тот был наказан смертью. Заступивший место сего начальника приказал посадить святую в разожженную печь и затворить ее там. Но она пять дней пробыла в печи и осталась живой и невредимой. Мучитель бросил ее к змеям, но и те не коснулись мученицы. Наконец закололи ее мечами и пиками. Жила святая мученица около 300-го года, при императоре Диоклетиане.

Весь этот суетный и тленный свет со всем, что в нем нам нравится, чем мы дорожим, имеет конец. Преходит бо образ мира сего (1 Кор. 9, 31). Скоро или нескоро — всему будет конец. Всякая плоть — сено и всяка слава человеча, яко цвет травный, — изсше трава, и цвет ея отпаде (Ис. 40, 6-7). Одна душа бессмертна, она одна всегда живет, никогда не умирает. Какая же польза человеку, какая ему выгода, аще приобрящет мир весь и отщетит душу свою (Мф. 16, 26)? О, если б эта святая истина всегда пребывала в нашем уме и в нашем сердце! Если бы мы всегда помнили, что, погубив душу, мы погубим ее навсегда- навсегда! Заключит ее Судия Праведный во ад и не отопрет сей темницы никогда-никогда.

О душа моя, душа моя! Пусть лучше сокроется хоть сейчас же весь мир грешный со всеми его красотами, со всеми прелестями от очей моих, лишь бы ты осталась у меня цела. И что такое этот мир, эта жизнь земная? Ночное привидение — не больше. А ты ведь прекраснейшее Божие создание, потому что ты — образ Божий, ты — бесценное мое сокровище, потому что ты у меня одна. Ты — бессмертна, и если я потеряю тебя, то потеряю навсегда. Но зачем мне терять тебя? Ведь ты моя, ты мне принадлежишь, а кто не ценит своей души в тысячу раз дороже всего этого суетного и тленного мира, тот или не имеет ее, или недостоин ее иметь. Аминь.

Сентябрь 1913 г.

Подобно тому, как "сам сатана принимает вид Ангела света" (2Кор.11:14), так и коварная гордость может нетрудно принимать вид смирения. Лукавый враг очень хорошо знает, насколько необходимо смирение христианину. И поэтому, в своем злобном изобретательстве, он научился обманывать человеческие сердца, вкрадываясь в них под видом добродетелей. Особенно это касается смирения.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) посвятил одно из своих писем теме добра, исходящего от нашего греховного естества. В этом письме святой пояснил, что наше кажущееся добро носит на себе печать греха, потому смердит им, и не может быть угодным Господу. Всё доброе в нас совершает исключительно Божия благодать (1Кор.15:10), а не мы сами. Но, будучи по своей природе больше душевными, нежели духовными, мы бываем неспособны отличить подделку от истинного благодатного дара, почему и попадаем в сети врага.

Когда мы писали о свойствах душевности, то одним из ее видов обозначили лукавую, бесовскую, которой свойственна избирательность. Вот эта самая избирательность и выдает в нас присутствие прелестных мнений и влияний.

Посмотрите и подумайте, одинаково ли мы готовы смиряться перед каждым человеком, не взирая на его статус, положение в обществе или церкви? Если быть до конца честным и откровенным, то обнаружим, что не одинаково.

Чаще всего мы претерпеваем вынужденное смирение. Это есть такое состояние, когда мы поставлены обстоятельствами в безвыходное положение. Например, начальник ругает, а мы вынуждены молчать и смиряться, чтобы не остаться без работы или без премии, или чтобы не потерять должности. Что это за смирение? Это вынужденное претерпевание неудобного положения. И совсем даже не безкорыстное. Другой пример. Многие верующие (хотя и не все, конечно) готовы смиренно выслушивать упреки священника или архиерея в свой адрес, но вспыхивают мгновенно, если кто из равных им по положению, или, что ещё хуже, ниже их по статусу, дерзает делать им хотя бы малое безобидное замечание. Им кажется, что их достоинству наносится несправедливое оскорбление.

Какое уж тут смирение? Случается и так. Есть некоторые паломники, считающие себя многоопытными христианами, духовными личностями, которые посещают множество святынь, общаются со старцами и многими известными духовными лицами, во время бесед с которыми они изображают из себя само смирение, стараются ничем не обидеть собеседника, не повысить голоса. Но при этом, часто не упускают возможности высказать свое мнение, чтобы найти ему подтверждение на публике, получив которое, ублажают свою внутреннюю гордыню. Стоит же таковым "опытным в вере" столкнуться с человеком неизвестным, без статуса и положения, который, возможно, выскажет мысль, явно или косвенно обличающую их невежество, так что тут начинается! Внутренняя гордость мгновенно пробуждается и являет себя во всей красе. В эти минуты несчастный забывает о своей "духовности" и предается страстям гнева, возмущения и прочим...

Если мы замечаем это за собой, то как должно каяться и плакать! Как должно молиться и искать подлинного смирения, не от лукавого, но от Смирившегося до смерти крестной.

Приведу на память истории из жизни великих подвижников.

Однажды в келию к старцу вошел молодой инок с единственным вопросом: как можно уразуметь, что есть смирение? Старец снял с головы свою скуфию и бросил ее под ноги в пыль. Затем стал топтаться по ней, после чего поднял, отряхнул и одел обратно на главу. И произнес: "Вот, что такое смирение. Уразумел?"

Из жизни святителя Тихона (Задонского):

"Святитель по характеру своему был горячим, раздражительным и склонным к превозношению. Много должен был он потрудиться, чтобы переломить в себе эти качества. Горячо взывал он о помощи к Господу Богу и стал преуспевать в кротости и незлобии. Когда слышал, проходя мимо, как иной раз издевались над ним монастырские служки или настоятель, говорил себе: «Так Богу угодно, а я достоин этого за грехи мои».

Раз сидел он на крылечке кельи и мучился помыслами самомнения. Вдруг юродивый Каменев, окруженный толпой мальчишек, неожиданно подбежал к нему и ударил по щеке, шепнув на ухо: «Не высокоумь!» И дивное дело, сейчас же почувствовал святитель, как бес высокоумия отступил от него. В благодарность за это положил святой Тихон выдавать юродивому ежедневно по три копейки.

Другой раз, в доме знакомого, он вступил в беседу с одним дворянином вольтерьянцем и кротко, но так сильно во всем опровергал безбожника, что гордый человек не вытерпел и, забывшись, ударил святителя по щеке. Святитель Тихон бросился к нему в ноги и начал просить прощения, что привел его в раздражение. Это смирение святителя так подействовало на дерзкого оскорбителя, что тот обратился к Православной вере и после стал добрым христианином".

Священное Писание также много говорит об опасности гордости. приведу несколько цитат:

"Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его:
глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную,
сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству,
лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями" (Прит.6:16-19).

"Погибели предшествует гордость, и падению - надменность" (Прит.16:18).

"Испытания не служат врачевством для гордого, потому что злое растение укоренилось в нем" (Прем.Иис.Сир.3:28).

"Начало гордости - удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его" (Прем.Иис.Сир.10:14).

"...исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, -- всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека" (Матф.7:20-23).

Как видим, гордое сердце не исцеляется испытаниями, но только ожесточается. И с ожесточением всё дальше удаляется от Бога. Вот, как это страшно и опасно!

Спаситель говорит, что сердце, наполненное всякой нечистотой, оскверняет человека исходящими из него недобрыми деяниями. Если мы не обнаруживаем в нем вовремя всей этой мерзости, не боремся с ней, то она неизбежно будет являть себя в наших поступках. Но как же бывает трудно признаться себе самим в том, что сердце наше нечисто!

Лукавое смирение, проистекающее от скрытой коварной гордыни, проявляет себя очень многообразно и в обыденной христианской жизни.

Например, когда мы знаем и читаем наставления Слова Божьего и святых отцов о том, как нам должно жить и поступать, как должно воспитывать в себе духовного человека, но мы говорим, что недостойны сего, не можем мечтать о том, боимся впасть в прелесть и тому подобное, чтобы найти оправдание тем самым своим лености, нерадению и привычке жить жизнью душевного человека, то, конечно, это и есть ложное сатанинское смирение. Ибо оно выставляет Бога лжецом, обетования которого не имеют никакой силы в реальной жизни. Об этом следует особенно подумать тем, которые боязливы и нерешительны в делах духовных, однако в делах душевных не стесняются преуспевать.

Бог всем нам Свидетель и Судия! Да не обольщаемся, Ему ведомы все наши помыслы и намерения, чувства, дела и слова. И если себя обмануть как-то можно, то Бога - никогда!

Смотрите же, братия, чтобы не получилось у нас по слову великого поэта А.С.Пушкина: "Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!" (Признание).

Не нужно терпеть в себе ложного смирения. Не нужно пытаться изобразить в себе то, чего не имеем. Подлинное смирение начинается с признания своих немощей перед самим собой. Видящий себя воистину грешником не сможет превозноситься над ближним. И, как пишут святые отцы, врачевство самоукорения на всякое время послужит кающемуся на пользу и поможет избавиться от внутренней гордыни...

В просительной ектинии есть такие слова:

"Христианския кончины живота нашего, безболезненны, непостыдны, мирны, и добраго ответа на Страшнем Судищи Христове, просим. Подай, Господи".

"Мы просим христианской кончины, то есть, просим Бога дать нам умереть в истинной христианской вере и благочестии. Также просим, чтобы наша кончина была безболезненна и непостыдна.

О такой кончине молились люди с глубокой древности. Мы знаем много свидетельств о том, как Господь даровал праведникам умирать в спокойствии и мире. Но нередко Господь попускает и болезненную кончину. В любом случае, все это зависит не от нас, а от Бога, мы лишь должны с совершенным смирением вверить себя Его всеблагому о нас попечению.

Однажды старца Паисия, современного афонского подвижника, спросили: какова причина мук человека перед смертью, только ли она в греховности умирающего? Старец ответил: «Нет, это не безусловно. Также не безусловно и то, что, если душа человека выходит из него тихо и спокойно, то он находился в хорошем состоянии. Даже если люди страдают и мучаются в последние мгновения жизни, это не обязательно значит, что у них много грехов. Некоторые люди от великого смирения усердно просят у Бога, чтобы Он дал им плохую кончину – чтобы после смерти остаться в безвестности. Или кто-то может иметь плохую кончину, для того чтобы духовно расплатиться с небольшим долгом. К примеру, при жизни человека хвалили больше, чем он этого заслуживал, поэтому Бог попустил, чтобы в час смерти он вел себя как-то странно, для того чтобы пасть в глазах людей. В других случаях Бог попускает некоторым страдать в час смерти, чтобы те, кто находится рядом, поняли, насколько тяжело приходится душе там, в аду, если она не приведет себя в порядок здесь….

Слова ектении доброго ответа правильнее перевести как оправдания перед Судьей."

(Азбука веры. Литургия верных. Мольба Богу о даровании - Литургия верных).

Каждый христианин в продолжении всей жизни должен готовиться и быть готовым к смерти. Мы уже говорили о том, что для этой цели Господь посылает благодатные дары памяти смертной и памяти Божией. Кто заботится об их стяжании, тот может иметь сугубую надежду на блаженное успение и добрую христианскую кончину. Благий Бог, Который "дивен во святых Своих", даже в посмертных масках своих угодников изображает действительное блаженство рождения в вечность. Посмотрите на фото ниже, на них изображены почившие в Господе, слева направо: старец Иосиф Ватопедский (Греция), монахиня Евпраксия (Аризона, США), иеромонах Серафим Роуз (США), схииеродиакон Александр (р. Коми, Россия).

Со смертью старца Иосифа Ватопедского связано чудо: изначально его лицо после смерти было более спокойным, но через полтора часа на нем появилась улыбка, которую назвали «улыбкой из вечности».

Это те факты, которые удалось зафиксировать. А сколько же их осталось в неизвестности! Господь как бы напоминает нам, христианам:

"Что вы заботитесь о многом, а о вечности забываете? Почему не желаете взирать в будущность, приготовленную Мной для вас, предпочитая наслаждаться временными красотами тленного мира? Почему устами своими уверяете Меня в верности и желании сретения со Мной, но даже мыслей о входе в смертные чертоги страшитесь? Вы называете Меня благим, но бегаете от Моих даров, которыми хочу наделить вас, как будто они не добрые! Вы просите Меня о спасении, но не веруете Мне, когда хочу спасти вас! Где же вера ваша? Так воззрите на избранных Моих, которых Я упокоил и устыдитесь своего малодушия. Ибо "Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых" "(Матф.22:32).



"Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла. Он отходит к миру; ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих" (Ис.57:1,2).

Согласно учению отца Анатолия, духовное становление личности претерпевает три основных этапа: оглашение, переходный период (первый этап воцерковления) и собственно воцерковление.

Причём под воцерковлением понимается не единоразовое действие, когда, предположим, человек принял крещение в сознательном возрасте и начал посещать богослужения, но совокупность всего уклада жизни, который максимально приведен в соответствие церковным правилам и канонам.

Соответственно, на каждом этапе духовного становления верующий испытывает на себе те или иные действия Божьей благодати, которые отличаются между собой целенаправленностью.

Отметим, что у святых отцов мы не найдём строгого разграничения благодати по ее видам, однако это не мешает нам самим провести такое условное упорядочивание для лучшего разумения действий Божиих в своей жизни. Отец Анатолий в своей книге и предпринял такую попытку...

Первый этап называется оглашением. В древности период оглашения мог занимать долгие годы. Огласительные беседы проводились специально назначенным лицом, именуемым катехигиком. Целью оглашения было не просто преподание полного курса вероучительного содержания, а, в гораздо большей степени, практическое научение вступающих в Церковь подлинно христианской и благочестивой жизни. В наше время, к сожаленью, оглашение претерпело изменения не в лучшую сторону и, обычно, проводится по инициативе активных и деятельных священников. Чаще всего, за недостатком времени, оглашение перекладывается на плечи самих оглашаемых...

Может сложиться впечатление, что этап оглашения начинается только тогда, когда человек уже переступил порог храма. Но это вовсе не так.

Дух Святой не прекращает Свою работу среди людей мира, поэтому мы уже в предыдущих статьях упоминали о действии призывающей благодати Божией. Разве можно сегодня найти человека, во всяком случае у нас, который вообще никогда и ничего не слышал о Христе или о Церкви? Купола многочисленных храмов встречаются на каждом шагу. А в большие церковные праздники проводятся массовые мероприятия, которые невозможно не заметить. Сегодня уже и многотысячным Крестным ходом никого не удивишь. Поэтому отрицать наличие многообразных призывов Господа миру было бы неразумно.

В Священном Писании также можно найти массу текстов, говорящих о призыве Господнем ко спасению. Желающий может сделать это самостоятельно. Следовательно, призывающая благодать действует на душу человека задолго до того, как он откликнется на нее. Поэтому первую часть этапа оглашения, которую назовем подготовительной или предначальной, можно охарактеризовать как пассивную, опосредствованную. В это время человек часто сталкивается с разными фактами, свидетельствующими об обращении к нему призыва Божьей благодати. Это могут быть теле и радиопередачи, статьи газет, листовка, брошюра, случайная встреча и многое другое. Пути Господни неисповедимы.

Невозможно знать, когда и какой в человеческой душе возникнет отклик. Оглядываясь в собственное прошлое, нам тоже бывает нелегко увидеть тот решающий момент жизни, который бы свидетельствовал о рождении в нашей душе положительного отклика на Божий призыв. Может быть, за редким исключением. Но с этого самого момента мы приняли важное решение - обрести веру и жить по ней, что в переводе на язык терминов означает воцерковиться.

Период оглашения, на самом деле, не имеет четко выраженных границ. Во-первых, верующий призывается к постоянному духовному возрастанию и совершенствованию, что невозможно без навыка непрерывного обучения (или самообучения). Обучение предполагает процесс оглашения, то есть передачи знаний и практических навыков обучаемому. И в этом, несомненно, участвует Божия благодать. Может ли наступить такой день в жизни верующего, когда он абсолютно всему научился и больше не нуждается в услугах Учителя? Разумеется, нет. Значит, этап оглашения, претерпевая качественные изменения не прекратится до конца жизни человека. Следовательно, призывающая благодать или, лучше сказать, призывающее действие благодати будет сопровождать каждого из нас всю жизнь, за что мы должны быть благодарны Богу.

Данная статья не имеет целью пересказать содержания замечательной книги, поэтому сразу обозначим наши цели.

В контексте ранее опубликованных тем, касающихся необходимости духовного роста, в данной статье мы рассмотрим исключительно действия Божии в отношении нас, чтобы иметь более объективное представление о процессе нашего спасения верой и через веру...

Итак, с того часа, когда человек начал обретать веру и учиться внедрять ее в практическую жизнь, начинается обостренная и непрекращающаяся ни на миг духовная брань (борьба). Врагами выступают как внутренние причины, так и внешние. Внутренние заключаются в наших усвоенных и развитых греховных привычках, наклонностях, чувствах, помыслах, стремлениях и страстях. Всё названное, к сожаленью, хотим того или нет, стало неотъемлемой частью нашей натуры и характера. И, конечно, внутренние наши враги будут чинить нам немалые и постоянные препятствия на пути к Богу. Поэтому оставлять их в себе, мириться с ними и пытаться духовно расти никак не получится.

Внешние наши враги - это демоны. Не хочется уделять вопросу о них много внимания, но затронутая тема обязывает.

Лукавые духи прежде нашего обращения успели внимательно и хорошо изучить нас. Им известны все наши слабости и склонности. Поэтому они несомненно будут совершать постоянные попытки ввергнуть нас в разные грехи, воздействуя на наши слабости, наклонности, привычки, чувства и страсти. И если бы мы не получали от Бога необходимую помощь, то не смогли бы сделать ни одного шага на пути к своему спасению.

Вот и пришло время рассказать о воодушевляющей и содействующей действиях Божией благодати. Воодушевляющая необходима для возгревания благого произволения и решительности, угодных Господу. А содействующая подается верующему для содействия ему на практике, для обретения опыта в духовных бранях и стяжании духовных даров. Иначе говоря, она служит для содействия всякому доброму делу, к которому приступает верующий согласно своей меры и духовного возраста. В послании Святого Апостола Павла находим интересные заверения:

"Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести" (1Кор.10:13).

"...со страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению" (Филп.2:12,13).

"...ибо знаю, что это послужит мне во спасение по вашей молитве и содействием Духа Иисуса Христа" (Филп.1:19).

"[ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников]" (Гал.2:8).

Именно так и обнаруживаются названные действия благодати Божией. И, опять-таки, до каких пор она будет в нас таким образом действовать? - До тех пор, пока мы будем в ней нуждаться. Однако некоторые ее действия бывают очень необычными.

Во-первых, воодушевляющая, а с ней и содействующая, благодать имеют обычай отступать на некоторое время от человека. Для чего? Оказывается, суть в следующем.

Когда мы получаем благодатную помощь, не особо задумываясь над тем и не замечая ее, то, по привычке, неосознанно приписываем себе наши доброе расположение, трудолюбие и настойчивость. Нас не нужно понуждать к молитве, к чтению духовной литературы, уговаривать не делать того или иного недоброго дела. Всё как бы само собой получается. Почему и возникает иллюзия легкой духовной жизни. Будучи не избавленными от страстей, особенно от напыщенной гордости, мы в эти дни начинаем в сердце своем привозноситься и мечтать о себе, как о начинающих угодниках Божиих. Нам кажется, что мы разумеем духовные вещи и уже приобрели ум Христов. Поэтому, для того, чтобы дать человеку возможность прийти в себя, увидеть себя таким, каков есть на самом деле, обнаружить помощь Божию и нужду в смирении, благодать на время отступает.

Когда же она отступила, то чувства охладевают, пропадает духовный подъем, а с ним и желания молиться, читать духовную литературу и прочее. Зато на время притихшие страсти с новой силой себя обнаруживают. Верующий начинает сознавать и ощущать, насколько он немощен в действительности. Господь нередко попускает ему в это время впасть в грех, чтобы через то смирить его гордыню.

Во-вторых, память о прежнем возвышенном и чистом состоянии души с ее внутренней радостью и тишиной, которые исчезли с отступлением благодати, пробуждает в душе стремление снова вернуть их, чтобы наслаждаться благодатью Божией. Стремление к сему рождают непреходящую потребность в богообщении. Господь же всегда ожидает инициативы от человека, ибо никому силой не навязывается.

В-третьих, благодать отступает и в тех случаях, когда оказывается невостребованной и неиспользованной, потому что человек предпочел уступить своему неосвященному нраву. То есть, если верующий, имея всё необходимое от Господа, всё же остается в прежнем положении, отказывается двигаться вперед или, еще хуже, совершает сознательный грех, то, конечно, благодать покидает его до тех пор, пока он добровольно не решит покаяться (призывающие действия благодати же в этот момент не ослабевают, ибо только Дух Божий способен привести человека к покаянию).

В период активного воцерковления, иначе говоря, активной сознательной христианской жизни, благодать проявляет себя в качестве наделяющей и восполняющей.

Если, например, целью содействующей благодати было научить человека правильно жить верой, привить ему должные навыки, то целью наделяющей благодати является наделение верующего благодатными духовными дарами и восполнить человеческие немощи Божией силой.

Вспомним Апостольские слова:

"Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены" (Иак.1:17)

"Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных... Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех. Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1Кор.12:1, 4-11).

Духовные дары, как видим, имеют строгое предназначение. Они не могут подаваться людям, которые ведут вялую духовную жизнь или только имитируют ее. Предназначение же даров - созидание Церкви Христовой и прославление Господа. Духовные дары нередко насаждаются в почву природных талантов, то есть тех добрых качеств человека или предрасположенности к ним, которыми Бог наделил его от рождения. У кого-то хорошие певческие данные, человек получил дар регентства; у кого-то было природное расположение к дружелюбию и неосуждению, тот получил благодатный дар утешения или священства. Так или иначе, каждый христианин обязан служить своими дарами Богу:

"Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией. Говорит ли кто, говори как слова Божии; служит ли кто, служи по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог через Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь" (1Пет.4:10,11).

Разумеется те, кто не печется о развитии своих дарований и служении ими Господу, рискуют быть осужденными Им, как ленивый и лукавый раб из притчи. Поэтому оправдывать свое нерадение ложным смирением и стыдливостью не стоит. Не нужно бояться ошибок, нужно бояться бездействия. А если мы ошибемся, Господь нас поправит. На то и благодать Его преизобилует в нас!

Правда, случается ещё нечто особенное в действиях Божией благодати. Здесь приведу небольшую цитату из книги по данному вопросу:

" Будет нелишним нам помнить слова Феофана Затворника о существовании двух видов действия благодати Божией: чрезвычайного действия и постепенного действия. Доселе мы говорили о постепенном характере действия благодати.

Чрезвычайное же действие благодати Божьей иногда сразу, в одно мгновение, может возвести человека в нужное качество, в нужную степень. Нечто подобное пережили многие святые угодники Божии. Но обычно такое чрезвычайное действие благодати Божьей изливается на сугубых избранников, которых Господь возводит на особое служение Церкви. Например, Апостол Павел, буквально в одночасье был избран как служитель в апостольское звание. В одно мгновенье из ревностного гонителя православных христиан Савла он становится ревностным служителем Господним, великим Апостолом Павлом.

Совершенно подобное чрезвычайное действие благодати Божьей возвело в новую степень Марию Магдалину, которая была непревзойденной блудницей своего времени, но единый миг - и она возведена в дивное служение Богу. Подобное же пережила и Мария Египетская, которая неожиданно даже для себя самой была обращена к новому служению. И в этом своем служении она превзошла тысячи и тысячи монахов...

Что же это такое? - Это Господь сугубым образом поставляет на особое служение людей в Церкви Своей. Но следует помнить: ни одно действие чрезвычайной благодати не может совершиться без наличия определенных, сугубых человеческих качеств. Не каждого человека Господь вдруг берет и возводит на такой неожиданный, высочайший уровень христианской зрелости, а лишь того, в котором Господь, по всеведению Своему, обнаруживает сокрытое свойство или дарование к искреннему и преданному служению. Тогда это сокрытое, обильное дарование в человеке, при готовности самого человека отдать себя самого на служение, Господь освящает силою Своей благодати, и поставляет человека в этом даровании на это служение. А потом уже к этому дарованию добавляет и приумножает остальные дары, необходимые для этого".

...Из Библии мы прочитали, что дары бывают различными. И это так. Господь Сам знает и определяет, кого каким даром наделить. И это не наша забота. Наша христианская обязанность есть служить Богу и возрастать в Духе и Истине. Всё остальное Бог усмотрит...

Заметьте, мы не говорим о святых ни слова. То есть, мы не утверждаем, что наделяющая благодать, при обычном постепенном ее действии, посылается исключительно тем, кто уже достиг праведности. Как раз наоборот. Именно этот вид действия благодати наделяет верующего навыками праведной жизни во Христе Иисусе. И без нее невозможно было бы об этом даже мечтать. Но если Сам Бог призывает нас в праведности и святости, который не лжет и верен обещаниям, значит всё это достижимо и, следовательно, к тому нужно стремиться.

Уделим немного внимания самой праведности. Что она такое и какая она бывает? Ранее мы уже писали о том, что праведность есть творение богоугодных дел или, иначе говоря, обычная благочестивая жизнь христианина. Праведность обретается по вере и чрез веру при помощи Божьей благодати. По видам она бывает вменяемой и наделяемой. Первая есть благое начинание, вторая - практическое совершенство. На примере Писаний поясним разницу:

"Ибо что говорит Писание? Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность. Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу. А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность. Так и Давид называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел: Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты. Блажен человек, которому Господь не вменит греха" (Рим.4:3-8).

В данном отрывке святой Апостол пояснял что есть оправдание от веры, а не от дел. Он использовал тот случай, когда патриарх Авраам ещё не имел никаких дел, явно и достаточно свидетельствующих о его праведности. То есть, все дела были делом будущего. Но уже саму веру и доверие, с какими встретил Авраам Божьи слова, Господь и вменил ему в праведность.

Также происходит и в нашей жизни, о чем упоминали уже не раз. Как пишут святые отцы: "Господь целует наши намерения" (если они Ему угодны, конечно). Таким образом, вменяемая праведность есть дело сугубого доверительного отношения к Богу. Это есть доброе намерение (произволение) и духовное расположение души. А так как одно намерение ещё не есть дело, то, хотя и получаем заверение в том, что поступили уже праведно, всё же все благие намерения необходимо потом учиться воплощать на практике. И Авраам, кстати, это тоже доказал, как о том написано у Апостола Иакова (2 глава Послания).

Таким образом, наделяемая праведность есть та, которую верующий человек усваивает путем практической жизни при непосредственном участии всё той же Божьей благодати.

Никаких "высоких стояний" и ложной духовности! Всё практично, ясно и логично. Святые вторят псалмопевцу Давиду: "Вкусите и видите, яко благ Господь". Они поясняют, сколь жалкое представляет собой зрелище, когда верующие, призванные вкусить благости Божией и благ будущаго века, не решаются на этот шаг. Но сами очень много разглагольствуют об этом. По слову отцов, таковые подобны несчастному, нарисовавшему на полотне воду и призывающего других ее пить. Потому как сам не пробовал сей воды, не знает ее вкуса и других напоить не в силах...

И, наконец, последний вид Божьей благодати, открывающейся, теперь уже, в житии святых, называется освящающая или прославляющая.

Чтобы лучше разобраться, что это такое и в чем ее предназначение, сделаем кратенький мысленный экскурс в жизнь гипотетического христианина, последовательно проходящего все этапы духовного роста.

Сначала он, услышав призыв Божий, откликнулся на него. Затем стал постепенно воцерковляться, научаясь азам жизни верой во Христа Иисуса. Упражняясь в благочестии, он приобретал духовные дары, которые, в свою очередь, начали производить в его жизни духовные плоды, перечисляемые в 5 главе Послания святого Апостола Павла Галатам (Гал.5:22-25).

В реальной жизни, как на фруктовом дереве, все плоды хороши, но одни из них меньшие, другие - средние, третьи - большие, а иные еще пребывают в состоянии почек, завязей и цветов. У каждого христианина это носит индивидуальный характер. Вот только, стяжав благодатные дары Духа Божия, практически невозможно остаться безплодным. И если в своей собственной жизни мы, как нам кажется, видим себя безплодными, то причины может быть две: или мы таковые и есть, и тогда нужно срочно что-то менять в своей жизни, или в силу обретенного смирения уже не можем, в свете Божественной славы, разглядеть в себе что-нибудь доброе. Но при этом Божий Дух через нашу совесть непременно подаст нам утешающее и бодрящее умиление, чтобы мы не унывали. Вот единственные две причины настоящего и кажущегося духовного безплодия. Между прочим, Апостольское слово весьма строго предостерегает нас от горделивого ложного смирения с утверждением, что мы от Бога никаких дарований не получили:

"Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?" (1Кор.4:7).

Итак, не можем мы ничего не получить от Господа, если действительно имеем живую и действенную веру. Так вот, когда человек достигает праведности по вере, то есть, наделяемой, он вплотную приступает к самому заветному этапу, тому самому, который даже святым далеко не всем покорялся. Этот этап можно назвать собственно святостью. Некоторым довольно трудно пояснить разницу между праведностью и святостью, потому что им кажется, что это одно и то же. Правда же заключается в том, что это совершенно разные понятия. Недаром некотрых святых называют святыми и праведными, как, например, отца Иоанна Кронштадтского. Для простоты пояснения зададимся вопросом: вот мы называем храм святым, а почему не называем его праведным? Или вообще, мы привыкли. что некоторые предметы, употребляемые в церкви, называют святыми, но никто и никогда не говорил, что они праведные! Очевидно, что праведность предполагает сознательную деятельность в соответствие с волей Божией. Поэтому и Бога называют праведным, и Его действия (суды, например). Но никакие предметы не обладают разумом и способностью к самостоятельной разумной деятельности по чьей-либо воле, поэтому они не могут обладать качеством праведности. Святыми же люди и предметы называются в силу следующих причин: или они освящены соответствующим церковным чином. Это значит, что сим предметам сообщается благодать Божья (некое тайное Божие присутствие: иконы, церковная утварь, вода, квартиры и прочее). Или они посвящены для сугубо богослужебных целей (например, храмы освящаются и посвящаются). Даже нас, грешников, составляющих Церковь Божию, Священное Писание устами Апостолов называет святыми. Конечно, это есть святость Господа нашего Иисуса Христа, Телом которого и является Церковь. И, так как Он воистину свят, то и Тело Его воистину свято. А потому и все члены Тела Его именуются святыми. Как видим, это уже не относится к личным нашим качествам никоим образом. Подобно праведности, данная святость нам просто вменяется по причине принадлежности Святой Церкви.

Итак, чтобы быть святым на практике, необходимо обладать двумя выше перечисленными явлениями: освящением и посвящением.

Освящение и посвящение имеют двоякую природу. И то, и другое предполагает совместное участие в них человека и Бога. Иначе, зачем тогда было Апостолу писать слова:

"Ибо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога; чтобы вы ни в чем не поступали с братом своим противозаконно и корыстолюбиво: потому что Господь - мститель за все это, как и прежде мы говорили вам и свидетельствовали. Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости" (1Фес.4:3-7).

Из этого текста видно, что Господь ожидает от нас активного участия в освящении. Со Своей стороны Бог точно также принимает активное участие в освящении верующих:

"Мы же всегда должны благодарить Бога за вас, возлюбленные Господом братия, что Бог от начала, через освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению" (2Фес.2:13).

"Итак, кто будет чист от сего (от всякой неправды), тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело" (2Тим.2:21).

Посвящение есть твердое решение выполнять волю Божию. Иными словами, все христиане априори должны посвящать свою жизнь благочестию. И там, где нет этого посвящения, там нет и никакого христианства.

Но выше мы отметили, что речь идёт о совершенных духовных личностях, которые на протяжении всей своей жизни благоплодно усвоили подаваемую им Божию благодать. Поэтому, будучи приучены опытным навыком, таковые пребывают в непрерывном освящении Духа Божия, чего нельзя сказать о нас. Этого нельзя сказать и об обычном праведнике, ибо праведник всё же падает, хотя и подымается. Достигший же святости достигает безстрастия и пребывает, "яко небесный человек или земный ангел". Святые, которым покорялась сия заветная вершина совершенства, несомненно, падения более не претерпевали, ибо находящийся в постоянном присутствии Владыки согрешить уже не может. Внутренняя чистота сердца открывает им всю полноту духовного зрения, которым они неотступно взирают на своего Спасителя и Подателя благодати.

Конечно, к тому призваны все. И верен Призывающий. Но не будем мечтать о себе и о высоких духовных стояниях, чтобы не впасть в прелесть. Народная мудрость гласит: "каждому овощу свой срок". Те из нас, которые, в свое время, удостоятся благостного совершенства, о котором говорим, они тогда же и вкусят, и уразумеют все его радости. А до той поры нашему помраченному разуму не дано созерцание тайн Божиих...

Этот этап был назван, потому что он является венцом славы Божией на земле. Святые, достигшие совершенства, явили миру собой совершенный образ Христа и Его славу. Наша же насущная задача проста - быть в числе спасенных. И неважно, останемся мы страстными или пройдём весь путь до конца. Важно, чтобы наше духовное делание, независимо от этапа духовного становления, никогда не прекращалось и не ослабевало. Вот для чего всё это написано.

Итак, повторимся. По действиям в периоды духовного становления благодать являет себя как: призывающую, воодушевляющую, содействующую, наделяющую и освящающую. Но, кроме названных, имеются ещё виды благодати, отличающиеся по действию цели: обращающая, спасающая и прославляющая.

Обращающая благодать представляет собой совокупность Божиих действий в жизни человека, обращающие его из мира греха и власти ада к пути спасения.

Спасающая благодать есть совокупность всех Божиих дел, ведущих человека ко спасению. Как мы ранее отмечали, она подается только членам Тела Христова, то есть Церкви. И вне ее обретена быть не может!

Прославляющая благодать есть та, которая являет славу Божию в угодниках Божиих, достигших святости, и при их земной жизни, и (что чаще) после их смерти, являя многоразличные чудеса Божии в мире. Принимая во внимание действия сей благодати, известная в церкви комиссия по канонизации, занимается рассмотрением дел по канонизации и прославлению святых.

Как видим, у Господа всё находится в строгом порядке и соответствии, всему есть причина и следствие. Всё же написанное в этой статье да послужит нам на пользу и во славу нашего Бога и Спасителя!

В глубокой древности у язычников было большое количество разных «богов», но среди них не существовало «бога» здоровья. Даже римляне и греки, уделявшие телесным упражнениям и физической культуре большое внимание, не дошли до того, чтобы создавать из этого целую религию. Однако, начиная с 19 века, в человеческом обществе начинает проглядываться определённая тенденция – возведения состояния здоровья во главу угла жизненных приоритетов. Мы теперь всюду слышим: «главное – здоровье!» или «В здоровом теле – здоровый дух». А зачем нужно человеку здоровье? Из каких соображений он стал так щепетильно относиться к нему? Если мы проследим историю человечества от начала 19 века и до наших дней, то убедимся, что чем больше отход от путей Божиих, тем больше увлечение благами и комфортом сего мира, тем больше рост аморальности и укоренения философии потребительского общества, тем меньше стремление людей к духовному просвещению и тем туманнее для таковых понятие жертвы и любви…

Вопрос о здоровье тесно связан с вопросом о смысле жизни. В миру здоровье нужно, чтобы наслаждаться его материальными и телесными благами и грешить в своё удовольствие. В христианстве же этот смысл заключается в стяжании даров Святого Духа. А сие никак напрямую не зависит от телесного здоровья. Напротив, мы встречаем немало примеров, когда больные люди, увечные, физически неполноценные проявляли примеры подлинного христианства во всём его великолепии. Так, например, истории известен случай об одном мальчике калеке-слабоумном. Он и физически был слаб, и видом уродлив. Но он регулярно молился за всех, кого знал. Когда узнал, что настоятель монастыря болен, то стал молиться усиленно и о нём. Однажды на улице он был избит сильным здоровым подростком, просто за то, что тому не понравилась внешность калеки. Поднявшись с земли окровавленным и избитым, мальчик-калека сказал: «Будь благословен! Будь здоровым!» Это было совершенно искренно… Другой пример рассказывает нам о епископе, который всю свою жизнь скрывал страшную болезнь. Однажды он приехал в отдалённый монастырь помолиться. Когда братья-монахи помогали ему садиться на коня, то увидели, что ноги у епископа покрыты раковыми метастазами и заживо гниют, причиняя владыке нестерпимую боль. Обнаружив, что монахи узнали его тайну, епископ сказал: «Это самое великое приобретение от Господа, какое я получил по милости Божьей от Него. Раньше я был здоров и многим послужил Христу. Но всё это я почитаю ничем по сравнению с этими язвами, которые считаю великими дарованиями Божьей любви. Я молю Бога о том, чтобы Он не забрал от меня эти дары благодати». Также был некий старец, который всю жизнь положил в монашестве и был строгим аскетом. Однако когда его постигла болезнь (РАК), он сказал, что, благодаря ей, он получил больше пользы, чем за все годы строгой аскетической жизни. Да что там, даже апостол Павел свидетельствует о том, что сам Господь отказал ему в исцелении от болезней, чтобы показать через человеческую немощь проявление Своих могущества и силы: «Но Господь сказал мне: "довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи". И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен» (2Кор.12:9,10). В другом месте апостол предостерегает христиан о том, что физическому, тленному не стоит уделять слишком много внимания: «Негодных же и бабьих басен отвращайся, а упражняй себя в благочестии, ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей» (1 Тим.4:7,8); «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего, и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим.12:1,2).

Может ли болезнь быть благом? Не исцелял ли Спаситель людей от них, когда к Нему обращались с просьбой? – Да, болезнь, вне всякого сомнения, может быть благом при определённых условиях. Да, Спаситель исцелял людей, снисходя к их немощам человеческим. Но за главное почитал исцеление духовное. Поэтому тот же Христос произнёс такие резкие слова: «Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную» (Мтф.18:8,9). Иными словами, лучше быть увечным, калекой или больным, но спастись, чем здоровым быть повергнутым в геенну огненную. Также читаем у апостола Петра: «Итак, как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью; ибо страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1Пет.4:1,2). Поэтому нередко встречаются случаи, когда Бог посылает кому-либо болезни и тесные обстоятельства для того, чтобы помочь человеку отсечь от себя греховные помыслы и обратиться к Господу. Конечно, здесь не существует равной меры для всех, ибо Господь каждому даёт по его силе и потребности. В зависимости от того, как человек реагирует на этот воспитательный приём Господа, получает результат. Одни ожесточаются и начинают роптать, протестовать и богохульствовать. Другие – смиряются и становятся наследниками вечной жизни. Когда болезнь идёт на пользу человеку, она становится очищающим огнём для его души, потому что душа человеческая ценнее золота. Есть такие люди, болезни которых начисто лишают их свободы волеизъявления или движений, или разума. В такой ситуации польза может быть получена двоякая. Первая польза в том, что сами увечные, смиренно неся свой крест болезни, тем самым спасают свою душу. Вторая польза в том, что те люди, которые вынуждены ухаживать за больными и опекать их, также несут свой крест во спасение души, если не ропщут и не протестуют. При других обстоятельствах эти люди вообще не могли бы спастись. Вот почему Господь-сердцеведец посылает таковым столь тяжкий крест. Господь всеведущ и премудр, потому Он не ошибается. Лучше просить Господа о болезни, чем о здоровье, но чтобы только спастись. Ибо здоровье в веке сём может стать вечным проклятием. Как нелепо и богомерзко, как неосмотрительно поступают те, кто предпочитает «спихнуть» заботу об увечных родных на чужие плечи. А ещё хуже – договариваются об эвтаназии (добровольном убийстве)! Эвтаназия («гуманное убийство») – это тот же самый суицид (самоубийство). Это есть великий грех. Самоубийц Церковь не отпевает и не хоронит. Самоубийство – вызов Творцу, протест против Его власти, нежелание смириться, богохульство. Человек, сознательно совершающий его над собой, уходит из жизни без примирения с Богом, а, следовательно, без прощения. Он обречён на вечную гибель. Впрочем, всякий, кто противится воле Божией в отношении себя, становится духовным самоубийцей. Чем больше противится человек Богу, тем дальше от Него удаляется…

Да, Церковь и верующие по домам молятся о здравии. Это нормально. Потому что просят о здоровье не для грехов, и просят, смиренно предаваясь воле Божьей. В покаянном каноне мы читаем: «…не уповай, душе моя, на телесное здравие и скоромимоходящую красоту». Верующие понимают, что телесное здравие даётся человеку для служения Богу, а не для угождения плоти. Как об этом пишет апостол Павел: «…но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим.13:14). Попечения о плоти не должны превращаться в культ идола здоровья. Довольствоваться малым, за всё благодарить Господа, стяжать незлобивый дух, искать угождения воле Божьей – вот тот путь, который ведёт ко спасению. Там же, где на пьедестал поклонения возводится идол здоровья, очень скоро угасает дух жертвенного служения. Зато непременно начинают разрастаться страсти сребролюбия, телесного комфорта, чревоугодия, любостяжательства, сластолюбия и прочие…

Что же служит движущей силой жертвенного служения Богу? Ответ очень прост: ЛЮБОВЬ, которая не ищет своего, не бесчинствует, не превозносится, не гордится (1Кор.13), изливаемая в сердца верующих Духом Святым (Рим.5:5). «Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов» (1Пет.4:8). «Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (Гал.5:6). «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол.3:14). Именно такая любовь даёт силы христианину стать на путь непрерывной благоуханной жертвы во славу Господа. Святые подвижники отрекались от всего, что есть в этом мире, уходили от человеческой славы, материальных благ, благополучия, презирали комфорт, питались кореньями дерев и чёрствым хлебом, изнуряли свою плоть долгодневными постами, носили одну простую одежду, спасли на полу по пару часов в сутки, творили милостыню, утешали немощных, поддерживали скорбящих, врачевали недуги человеческих душ, скрывали свои подвиги и лишения от сторонних глаз, стяжали немало даров святого Духа да и сами пылали духом и пламенели молитвами, словно столпы огненные. За то Господь удостоил своих верных чад велелепной небесной славой, а их мощи – нетлением и истечением благоуханного миро. Подумай, человек, над своей грешной жизнью. Как дерзаешь ты, немощный и духовно расслабленный, страстный и в запятнанных одеждах греха мнить себя спасённым или праведным? Уже ли ты достиг небес? Лучше поучись у тех, кто воистину уже совершил своё спасение. Лучше проси у Господа себе болезни, тесноту и скорбь, но чтобы очиститься от раздутого самомнения, исполниться послушания и стяжать смирение, чтобы отсечь свою волю от вожделения соблазнами этого мира, душу – от грехов, и обрестись, раствориться навечно во Христе, Господе и Спасителе нашем. Да примешь конец благий…

…Вот какими подвигами спасались святые. Спасаясь так сами, они и нам оставили пример для подражания.

Итак, по примеру их будем смиренны, трудолюбивы, богобоязненны, терпеливы, но наипаче позаботимся о любви. Мы видим, в чем выразилась любовь преподобного Феофана. Он скорбел наипаче о впадавших в грехи плотские. И вот одну [душу] спас от этого греха. Будем и мы со своей стороны всех убеждать, склонять жить в чистоте и целомудрии. Сколько ныне незаконно живущих открыто, со спокойной совестью! Убеждайте, умоляйте таковых оставить подобный образ жизни. Сколько ныне увеселительных заведений, которые не что иное, как сети для молодых людей! Как не пожелать, чтобы менее было желающих открывать и содержать подобные заведения и таким способом приобретать средства к жизни! Горе соблазнителям! Страшный ответ придется им дать пред Господом на суде Его. Не вовлекать таким и иным способом мы должны: ближнего в грех, не содействовать ему в его худых намерениях, а отклонять от всего худого, умолять, слезно удерживать, подобно тому как удерживаем того, кто бы захотел броситься в воду или огонь. Страшна смерть тела, но еще страшнее смерть духовная. Наипаче будем собственным примером учить всех добру, любви, целомудрию и другим добродетелям христианским.

Весьма редкие ныне избирают тесный и прискорбный путь делания заповедей, который заповедал нам Господь Иисус Христос. Потому-то Он изрек святейшими Своими устами по окончании притчи о человеке, вшедшем на брак сына царева не в брачной одежде: «Мнози бо суть звани, мало же избранных» (Мф. 22, 14). Мы, грешные, когда и придет маленькое желание спастись, принимаемся за оное опять же не так, как приказывает святое Евангелие, но как сами желаем, и потому исполняем не волю Божию, но свою и делаемся рабами самомнения. Много в нынешнем веке видим подвижников, много постников, много таких, кои по целым ночам простаивают на молитве, но, к сожалению, очень мало смиренных и кротких; мало таких, которые бы украшались молчанием уст, а не велеречием, кои угощали бы странников, с любовью ходили за больными, насыщали голодных, одевали нагих, посещали заключенных в темницах... То есть мало таких, кои обращали бы свое внимание на более важные и необходимые добродетели... Нигде прямо не сказано в Священном Писании, что для спасения души необходимо носить вериги и предпринимать тому подобные подвиги. Между тем были и есть подвижники, носящие вериги. Но, чтобы достигнуть сей меры духовного возраста, необходимо возрастить в себе дух глубокого смирения, о котором апостол сказал: «Гоними, терпим; хулими, утешаемся (1 Кор. 4, 12-13), то есть мы должны всякую скорбь, всякое поношение и несчастье переносить с упованием на милосердие Божие; тогда и подвиг ношения вериг будет спасителен для нашей души. Но бывает и так, что человек вступает в подвиг, но духа смирения в себе не воспитал. Он и постится, и молится часто, такие люди и вериги носят, но малейшего оскорбления перенести не могут, возмущаются, готовы мстить своему оскорбителю. Такое устроение души показывает, что подобный подвижник, не могущий перенести оскорбления от брата своего, стоит на ложном пути. Опытные в духовных подвигах старцы, прежде чем дать разрешение носить вериги, тщательно проверяли, испытывали смирение подвижника и его терпение. В Оптиной пустыни при жизни известного, всеми уважаемого старца отца Макария был следующий случай. Однажды приходит к нему инок и просит разрешения надеть и носить вериги. Старец, благосклонно выслушав желание инока, сказал ему: «Хорошо, завтра иди к монастырскому кузнецу и попроси его сковать для тебя вериги». Инок смиренно кланяется старцу и уходит. Вслед за уходом инока старец зовет к себе монастырского кузнеца и говорит ему: «Завтра придет к тебе монах такой-то и будет просить тебя сковать ему по моему благословению вериги, ты выслушай его и сделай вид недоверчивый к его подвигам, ударь его в щеку и скажи: "Нерадивый монах! Прежде чем вериги носить, научись смирению!"» Кузнец, выполняя приказание старца, ударил пришедшего к нему за веригами инока по щеке, но тот, вместо [того, чтобы по] заповеди Спасителя подставить другую щеку для удара, ударил кузнеца взаимно. Тогда старец, наблюдавший за этой сценой, неожиданно вышел из скрытого места и сказал испытываемому иноку: «Чадо! Ты стремишься к высшим подвигам, но ты не достиг еще в меру духовного возраста ношения вериг, сердце твое еще не в силах перенести обиды брата твоего, не в силах, значит, поднять и такого подвига, как ношение вериг. Научись прежде переносить обиды с любовью ради Христа и полюбить врага своего. Господь в Евангелии говорит ясно, что именно за неимение любви к ближнему осудятся на Страшном Суде грешные, а праведные за перенесение обид ради любви ко Христу и ближнему своему и за исполнение заповедей Господних будут оправданы». Сознал инок грех свой гордости, поклонился старцу до земли и возвратился в келлию свою, плача о своем недостойном поступке и о том, что он не стяжал еще духа смирения и не соблюл заповеди Господней. Ему ясно стало, что он был слишком самонадеян и горд. Так как [и] диавол по гордости вышел из послушания воле Божией и за гордость же был низвержен с неба, инок уразумел, что этот грех есть самый противный Богу, как главный грех диавола — врага Божия и губителя душ человеческих. Ужаснулся инок своего заблуждения, плача и благодаря Бога, что по Его великой милости чрез старца ему были открыты духовные очи на состояние его души, и смирился. Из сего следует заключить, что если диаволу особенно любезна гордость, то, конечно, особенно невыносимо смирение. Да, братия и сестры христиане, смирения не терпит диавол, и обладающие этой добродетелью посрамляют его и далеко гонят от себя и от других прочь.

Некоторый вельможа, живший в Египте, имел дочь, в которую вошел лютый бес и страшно мучил ее. Бедный отец, не зная, что предпринять, обратился за советом к одному из любимых им монахов, и тот предложил ему следующее. «Дочь твою, — сказал он, — не знаю, кто может исцелить, кроме одних известных мне отшельников. Но едва ли они возьмутся за это дело, ибо паче всего не терпят славы мирской. Впрочем, я советую тебе вот что: когда они придут на торг продать рукоделие, ты его купи у них, а деньги отдай не иначе как в доме. Войдя к тебе, они, конечно, сотворят молитву, и я уверен, что тогда же бес оставит твою дочь». Как инок сказал, так отец и поступил. Встретив на торгу одного из учеников преподобного Макария, продававшего корзины, вельможа купил их у него, а за деньгами попросил войти к себе в дом. Инок согласился и едва только вошел к вельможе, как бесноватая бросилась на него и ударила в щеку. Святой нисколько не смутился и по заповеди обратил другую. Тогда демон вскричал: «О горе! Смирение его гонит меня». И тут же вышел.

Видя, сколь страшный бич для диавола есть исполнение заповеди Божией и смирение, и держитесь его, братия. Чрез сие вы избежите и всех стрел вражиих, на всех нас льстивно движимых, и Богу угодите.

Но как горько видеть людей, которые забывают, что без смирения спастись невозможно и что смиренной душе дается благодать! Однако, к сожалению, как много и ныне людей, которые мнят о себе нечто и стремятся быть самовольными непризванными учителями и проповедниками, и часто — о, как часто! — такие люди пленяются гордостью ума своего, кичась и превозносясь в глубине души сим самовольным подвигом, чрез что пленяются самомнением, начинают слово Божие толковать не по учению Святой Православной Церкви, но по своему разумению, сами в гордости духовной слепнут и погибают и всех своих последователей с собой в бездну адскую ввергают. Отсюда и сектантство, и раскол. Други мои! Как надо нам быть осторожными, особенно в наше время, когда со всех сторон окружают чад Православной Церкви враги и злые волки! Это разновидные сектанты и братцы, которые, думая о себе, что они якобы спасают от пьянства, дерзают употреблять помазание маслом перстом своим во знамение исцеления немощствующих и кощунственно благословляют иерейским благословением.

По сему поводу не однажды мне приходилось слышать от богомольцев храма такие вопросы: «Батюшка, как смотреть на такие действия братцев?» Скажу вам слова Господа о таковых. Он говорит: «Мнози ре-кут Мне во он день: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им, яко николиже знах вас: отъидите от Мене, делающий беззаконие» (Мф. 7, 22-23). Из сего, братия мои, вы [ясно] видите, что даже пророк и чудотворец изгоняются от лица Господня за то, что они не полагают в основу своих подвигов смирения, но самовольно, без благословения Церкви, возлагают на себя знамение святого креста поверх своей одежды и с самонадеянностью приступают к делам, не принадлежащим им, чрез что, то есть их самоволие, ясно видна их внутренняя гордость, и тем оскорбляется ими Святой Дух.

Чтобы вы могли яснее представить себе смирение святых Божиих и видеть истинный путь спасения и [то], как великие подвижники не только не искали славы людской, но употребляли все средства, чтобы избежать ее, расскажу следующую повесть.

Некоторый простолюдин отправился с больным сыном к преподобному Сисою1 в страну Египетскую. Дорогой больной умер. Отец не смутился этим, взял мертвеца и принес к преподобному. Зная смирение последнего, что святой угодник Божий не согласится на его просьбу воскресить сына, простолюдин не стал просить открыто у него помощи, а, вошедши с мертвецом на руках, сделал поклонение святому и при поклоне положил мертвого сына к ногам старца, [а сам вышел]. Не ведая, что пред ним лежит мертвец, и думая, что поклонившийся не хочет встать, преподобный Сисой сказал умершему: «Встань и иди вон». И мертвый ожил, встал и вышел навстречу удивленному своему отцу. Тогда последний вошел к Сисою и рассказал ему, что случилось с его сыном на пути и как он мертвого принес к преподобному. И опечалился святой старец, услыша это, и запретил простолюдину и ученикам своим рассказывать о случившемся до смерти своей.

Другой случай. В скит, где жил преподобный Виссарион, пришел бесноватый. Братия сотворили о нем молитву в церкви, но демон не выходил. Тогда иноки стали рассуждать, что делать: «Никто не выгонит этого беса, кроме отца Виссариона, но как просить его об этом? Станем просить, он не пойдет по смирению в церковь? Разве вот что сделаем: приведем завтра бесноватого раньше всех в церковь и посадим на месте преподобного. И когда авва взойдет, скажем ему: "Разбуди брата, отче!"» Так и сделали. И когда Виссарион, вошедши в церковь, стал на молитву, иноки сказали ему: «Разбуди брата, отче!» И преподобный сказал бесноватому: «Встань и иди отсюда». И бес тотчас же оставил человека.

1Память прп. Сисоя Великого (f429) (ученика прп. Антония Великого) празднуется 6/19 июля.

Итак, вот каково достоинство смирения. Чем более кто упражняется в нем, тем он ближе становится к Богу и тем более получает от Него благодатных даров. И в этих благодатных дарах Господь на земле дает ему предвкушать неизреченные блага вечного блаженства. Да, смирение есть первая ступень на небо к Богу, верный путь к славе, надежное орудие к воспринятию благодати. И оно не только, как мы сейчас видели, чрез святых чудеса творит, но и великих грешников приводит к Богу и чудотворцами делает. В этом бесчисленным множеством примеров нас убеждают жития святых. Будем же постоянно помнить, что на пути к небу нам прежде всего необходима добродетель эта — смирения, состоящая в глубоком сознании своего недостоинства пред Богом и в благоговейной преданности воле Его. Блажени нищий духом: яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5, 3).

Святые отцы прежде исполнением заповедей очищались от страстей, а когда очистились, сделались так духовны, что иногда забывали, аще в теле суть или вне тела, не ощущая его потребностей. И каково было при том их смиренномудрие и смирение — не поддается описанию, когда и, достигнув совершенного бесстрастия, они чрез непрерывное понуждение себя к добродетелям все еще почитали себя страстными и недостойными пред Богом, не преставая подозревать в себе сей недостаток, продолжали удручать тело свое подвигами. По сей-то причине и муж, в себе Христа имевший, говорил: «Умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключимъ буду» (1 Кор. 9, 27).

Сими словами никак не намерен я сказать, что большие посты, молитвы, коленопреклонения и прочие подвиги, коими тело удручается, вовсе не нужны, но желаю только склонить вас к благоразумной умеренности в них, которую и святые отцы похваляют, называя ее «царским путем». И притом хочу обратить ваше главнейшее внимание на исполнение животворящих и необходимейших заповедей Иисусовых.

Любите, братия, врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и ... гонящих вас (Мф. 5, 44); побеждайте благим злое (Рим. 12, 21) (т.е. смирением) по заповеди: ударившему тебя в ланиту обрати ему и другую (Мф. 5, 39). Лобзайте милосердие, ибо Господь сказал: «Аминь глаголю вам: понеже сотвористе единому сих братии Моих менших, Мне сотвористе» (Мф. 25, 40). Когда с кем хочешь подружиться и ему ввериться, узнай наперед: любитель ли он заповедей Господних? На сие Спаситель говорит: «От плод их (т.е. от дел их) познаете их» (Мф. 7, 16). А так как за исполнением заповедей, а иногда и прежде иные увлекаются осуждением ближнего, то в предостережение надо вспомнить совет евангельский: вынуть прежде бревно из собственного глаза, то есть из своего ума, гордость, от коей происходит осуждение других. И тогда, излечившись от своей немощи, возможешь вынуть искусно сучец из ока ближнего (Мф. 7, 5), то есть случайное его поползновение, и большей частью в то время, когда нас попросят о том. А если, непросимый, осудил ты сучец в глазе братнем, знай известно1, что твой глаз завален бревном гордыни.

Поминайте сказанное: отпущающим ближним их согрешения отпустит и им Бог собственные их грехи (Мф. 6, 14). Просите, и дастся вам; ищите, и обрящете; толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7). В молитвах не просите наслаждения благами мира сего, но Царствия Божия, и остальное (т.е. нужное и потребное) все приложится вам. Возлюбите искушения, ибо блажени поносимые, гонимые, оклеветаемые Господа ради. Лобзайте терпение, потому что не взявшие креста своего, то есть терпения и благодарения за все случающееся, не могут быть учениками Иисусовыми. Когда нарушишь заповедь Божию, возопий мытаревым гласом: «Боже, милостив буди мне, грешнику!» (Лк. 18, 13). А когда исполнишь оную, скажи себе: «Я раб неключимый и сотворил только повеленное» (Лк. 17, 10). Милосердный же Господь, милуя нашу немощь, успокоит нас в Своем Царствии, когда будем нудиться ко благому, и оправдает на Страшном Судище, где, по сказанному в Евангелии, первые (т.е. желающие в сем мире первенствовать) будут последними, а последние (униженные и смиренные духом) — первыми (Мф. 19, 30). Аминь.

Примечание: священномученик Кронид был настоятелем-игуменом Троицко-Сергиевской Лавры и расстрелян как «враг народа» 10 декабря 1937 года на полигоне НКВД в подмосковном лесопарке Южное Бутово. Отрывок взят из книги издания Свято-Троицкой Сергиевской Лавры 2004 года: Преподобномученик архимандрит Кронид (Любимов) «Беседы, Проповеди, Рассказы».

В. Что есть истинное покаяние

После всего сказанного о грехах и страстях, о необходимости решительной борьбы с ними, необходимо несколько подробнее остановиться на самом покаянии, именно: в чем заключается истинное покаяние, в чем оно выражается, как к нему приступить и на что при этом направлять главное усилие. Об этом обстоятельно учит св. Димитрий, митрополит Ростовский в той же книге, которая приводилась выше /стр. 82-87/. Приведем это поучение с некоторым сокращением.

Истинное покаяние заключается в том, чтобы не только исповедать поистине грехи свои, но и не возвращаться также на прежние злые дела, но проводить жизнь свою в непрерывном ее исправлении; не только не возвращаться к прежнему, но и с сокрушением сердечным жалеть о преждесодеянном; не только не жалеть, но и дать удовлетворение за содеянные грехи немалыми трудами покаяния, которые не только бы сравнились с содеянными грехами, но и превзошли бы их. Суетно покаяние того, кто недолгим от брашен воздержанием и единодневным лощением хочет многократное объядение и пьянство покрыть. Тщетно покаяние того, кто каким-либо кратким и легким умерщвлением своего тела думает очистить себя от долговременных и тяжких смертных грехов. Неправедно покаяние того, кто немногими воздыханиями и биениями в перси надеется оправдаться от многих неправд, татьбы, убийства, хищения, грабления, братоозлобления и тому подобных прегрешений. Сомнительно прощение грехов тому, кто малыми только слезами (кроме других, истинному покаянию подобающих подвигов и трудов) великие скверны и беззакония чает смыть и избавиться от вечных мучений.

Многие слезы пролили ниневитяне и великое обнаружили покаяние /см. книгу Ионы/, ибо облеклись во вретища от мала до велика и заповедали пост не только людям, но и скоту; и возопили они к Богу; продолжая молитву, и обратились каждый от пути своего злого. Однако они остались в неизвестности относительно своего спасения, ибо говорили: "Кто весть, раскается ли, или умолится Бог и отвратит гнев ярости Своея да не погибнем?"

Если те, обнаружив такое покаяние, оставались в неизвестности относительно умилостивления Божия и прощения грехов своих, то какую уверенность может иметь надеющийся очиститься малым покаянием и немногими слезами от многих и тяжких грехов?

Ты скажешь, ниневитяне были язычники, не ведущие Писания, которое говорит: Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит /Пс. 50/, и еще: Близ Господь сокрушенных сердцем, и смиренныя духом спасет /Пс. 33/, и еще: Рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви: и Ты оставил ecu нечестие сердца моего /Пс. 31/. Мы же, верные, уповаем, что и малые слезы с исповеданием грехов могут получить у Господа грехопростительную милость.

Отвечаю на сие. Да, могут. Но могут разве только для тех, которые уже находятся при смертной кончине и у которых нет времени для больших слез и удовлетворения за грехи; к таковым Господь бывает милостив за одно сердечное сокрушение. Пример – разбойник на кресте, который при кончине своей изрек немногие слова с исповеданием и сердечным сокрушением, но тотчас же услышал от Господа милостивое слово: днесь со Мною будеши в рай /Лк. 23, 43/. От человека же здорового и имеющего время к покаянию Бог требует многих слез, многих трудов и подвигов, дабы он сравнял труды покаяния с прежними грехами и даже превзошел их подвигами.

О слезах же говорится следующее: есть некоторые, которые по временам приходят в умиление и плачут, вспоминая грехи свои, а грешить не перестают; для таковых какую пользу может принести их состояние умиления, если нрав их остается неисправным? Другие приходят на покаяние, исповедуют со слезами грехи свои, а после опять возвращаются к тем же греховным сквернам; и таковым какая польза от омовения слезного, если они опять с любовью входят в прежнее болото? Ибо недостаточно покаяния, при котором требуется не только сожалеть и плакать о грехах, но и не возвращаться к греховным делам, а за содрянные грехи подъять подобающий подвиг.

Вспоминает апостол Исава, сын Исаакова, что он не нашел места покаяния, хотя и со слезами поискал его /Евр. 12, 17/. Почему слезы грешника сего не были вменены в покаяние, не были приятны Богу и не очистили греха, о котором проливал слезы сей грешник? На сие отвечает св. Златоуст следующее: "Он не нашел места покаяния, потому что не обнаружил достойного покаяния". Из этого примера сей учитель увещевает нас грешных, говоря: "Те, которые предполагают без мук согрешать, надеясь без подобающего изнурения наказания получить прощение своих грехов, те да подумают о следующем: почему Исав не получил прощения? – потому что не покаялся как подобало. Хочешь ли видеть покаяние тщательное (истинное, подобающее), услышь о Петровом покаянии после отвержения. Благовестник (св. Евангелие), повествуя нам о нем, говорит: Изшед вон плакася горько. Потому-то и попущено было ему таковое согрешение, что он плакал подобающим образом. Св. папа Климент говорит о Петре, что он, услышавши глас возгласившего петуха и тотчас вспомнив свое отвержение от Христа, повергся на землю и изливал многие слезы, горько плача, и сие он творил во всю жизнь свою. И поэтому-то Никифор, повествователь о церковных деяниях, пишет о нем, что очи его были как бы кровавыми, и сие от горького плача. Таково было покаяние святого Петра после его согрешения.

Ты же, надеясь в один час оплакать грехи твои, можешь ли так горько плакать, как плакал Петр? Можешь ли рыдать во всю ночь, как он? И далее, можешь ли понести таковые труды и подвиги, какие воздал Петр Христу Господу своему за свое отвержение, претерпев все, даже до своего распятия вниз головою? Не надейся посему на возникающее у тебя по временам малое некое сердечное сокрушение, не уповай на немногий твой труд и на кратковременный подвиг, но соответствующее грехам твоим и даже их превосходящее яви пред Господом покаяние со многими слезами и тогда от Него ожидай милости".

Учит святой Златоуст в беседах евангельских, говоря следующее: "Покаяние не в том только заключается, чтобы отступить от прежних злых дел, но чтобы показать еще большие добрые дела, ибо сказано: Сотворите плоды, достойны покаяния. Как же сотворим? – Если начнем совершать противоположные грехам дела. Похищал ли чужое? – Раздай похищенное и свое. Долгое ли время блудодействовал? – Воздержись и от своей жены в установленные дни, приучая себя к воздержанию. Досаждал ли кому-либо или бил ли кого-либо? – Благословляй в дальнейшем досаждающих тебя и благодетельствуй уязвляющим тебя. Ибо для нашего здоровья недостаточно только извлечь стрелу, но необходимо и на язву наложить врачевание. Наслаждался ли и упивался в прежнее время? – Постись и пей воду, чтобы ты избавился от постигшаго тебя вреда вследствие пьянства. Воззрел ли блудными глазами на доброту чужую? – Потом отнюдь не взирай на лице жены, усердно оберегая себя после принятых язв и утвердись во благом, ибо сказано: Уклонися от зла и сотвори благо".

Святой Григорий Двоеслов, назвав человека древом, от плода познаваемым, говорит: "В плоде, а не в листьях или корнях может быть познано покаяние, ибо и Господь проклял дерево, которое имело листья, но было бесплодно; Он не принимает исповедания (бываемого только на словах) без плода – удручения тела.

Человек есть мысленное древо, имеющее корень покаяния своего в помысле и намерении исповедания грехов; имеет он и листья – это уже самое исповедание грехов Богу пред отцом духовным и обещание исправления; плоды же этого дерева – удовлетворения и подвиги. Познается поэтому истинное покаяние не по корню намерения и не по листьям исповедания и обещания, но по самым плодам удовлетворения. Утверждай намерение как корень, умножай слова как листья, но если ты не имеешь достойных покаяния плодов, подвигов, трудов и усердного тщания об удовлетворении за грехи, то ты бойся проклятия".

В святом Писании мы находим двух грешников, которые каялись о содеянных ими злых делах и исповедали грех свой Богу, – это Саул и Давид. Но не оба они получили от Бога прощение. Говорил Саул: Согреших, яко преступих слово Господне /1 Цар. 15/. Говорил и Давид: Согреших ко Господу моему /2 Цар. 12/. Однако Давид получил прощение и спасся, а Саул не сподобился прощения, но пребывал под гневом Господним и погиб. Почему? Сам непрощенный грешник Саул виновен, так как, исповедав грех свой, не сотворил ничего в удовлетворение за него, не явил истиного покаяния и исправления. А сколь много трудился в покаянии Давид после своего исповедания греха?! Он всякую ночь ложе свое омывал слезами, вставал в полночь, пепел как хлеб ел и питие с плачем растворял, изнемогал от поста и удручал тело свое, смиряя себя пред Господом во вретище и пепле многое время: поэтому-то он не только получил прощение греха, но и сделался любезным для Бога. Саул же, совершивший только самое исповедание греха, но не потрудившийся в покаянии, остался непрощенным вовеки.

Посему никто да не надеется от грехов сверх великих очиститься только одним исповеданием и каким-либо незначительным умилением, без трудов и подвигов, подобающих истинному покаянию, если он поленится потрудиться, хотя и будет иметь время для своего исправления и удовлетворения за грехи. Хорошо подражать Давиду, который говорит: беззаконие мое аз возвещу, и попекуся о гресе моем /Пс. 37/. Вот не довольствуется Давид одним только исповеданием беззакония своего, но заботится и об удовлетворении: исповедаю, говорит, грех мой и потружусь, пока не сотворю удовлетворение за содеянное. Что пользы открыть язву, а подобающего лекарства к ней не приложить? Какая польза исповедать грехи, а епитимьи за них не понести, не исправить жития своего?

Приведем еще слова других отцов Церкви о таинстве покаяния. Вот что они говорят о епитимьи:

Господь Спаситель всегда примет кающегося, но милость Свою вполне возвращает не вдруг: потрудись и докажи, что глубоко, а не мимолетно сокрушаешься, и опять милость Божия осенит тебя.

И это бывает только после исповеди и разрешения в таинстве покаяния. Без исповеди же и разрешения, хоть ты целую жизнь промучься, ничего не получишь. Ибо грех по крещении лишает благодати обновления духа. Ее надо вновь сподобиться, чтоб с помощью ее очистить втеснившиеся снова в душу и тело нечистоты страстей и самоугодия. Возвращается она в таинстве покаяния, которое есть второе крещение, в слезной купели. Поелику оно таково, то ему предшествует то же, что и крещению, то есть вера, сокрушение со слезами, исповедь с положением решения ходить прочно по воле Божией. Ради таковых расположений сердца, вместе с разрешительным словом отца духовного возвращается благодать и, сочетаясь со свободою, полагает снова начало духовно-благодатной жизни, подобно тому, как бывает сие при погружении в воду крещаемого с произнесением крещальных слов, какие произносить повелел Господь. Без этого же благодать не возвратится: следовательно, и духовной жизни в собственном ее значении не будет.

Что касается до непосредственного прощения, то оно бывает лишь в отношении к грехам ненамеренно прорывающимся, каковых больше всего в помыслах и чувствах, меньше в словах и еще меньше – или чуть заметны они – в делах. Ревнитель богоугождения, страхом Божиим проникнутый, как только заметит такой проскользнувший грех, тотчас обращается к Господу, им всегда зримому, сокрушенно кается, осуждая себя, и прощен бывает. Но и при этом, коль скоро какой грех тяготит хоть сколько-нибудь совесть, лучше поспешить к духовнику и, исповедавшись, получить разрешение.

Отпущение грехов таинственное бывает тотчас по исповеди, в момент разрешения священнического, а отпущение следов их из естества совершается по трудах покаяния...

Кто кается, тот приемлется в милость Божию; но дары милости не тотчас даются, а спустя иногда довольно долгое время. Это продление невозвращения даров милости и есть Божия епитимья. Ее несут все грешащие большими или малыми грехами. Срока сей епитимьи Господь не объявляет, а держит его в Своем секрете. Оттого милость или чувство помилования всегда возвращаются внезапно – и бывает тогда в душе праздник. Епитимья от духовника дается для сокращения срока Божией епитимьи. Она показывает добровольное принятие на себя покаянных трудов, напрягает сознание своей виновности и преклоняет Бога на милость или делает душу более способною принять сию милость.

Епитимья не есть удовлетворение за грехи правде Божией, не есть жертва за них, не есть выкуп; ибо это удовлетворение, эту жертву, это искупление мы имеем в одном Спасителе нашем, на Себе подъявшем грехи мира, но это есть духовное врачевство, необходимое для исправления жизни кающегося, для уврачевания нравственных его недугов, имеющее единственною своею целью – уврачевание его недугов и предохранение от грехов.

Наложит ли духовник епитимью, или не наложит, но эта Божия епитимья – отсрочка в даровании чувства помилования всегда бывает более или менее длительная, судя по грехам. Когда же придет сие чувство (помилования), то тут бывает не то что при убеждении... тут чувство помилования входит в сердце и обладает им и заставляет радоваться и ликовать все силы души и тела. Покаявшийся чувствует на себе при сем объятия Отчи. Это райское состояние дается всем тем, которые довольно потомят себя в сокрушении и преутруждении, конечно, все при условии веры и смиренного к Господу припадения.


Г. Как должно каяться

Спрашивается теперь, как должно каяться?

...Тот, кто познает свои грехи и сознается в них искренне, сознавшись, сокрушается о них и оплакивает их; сокрушившись же и оплакавши их, полагает твердое намерение более не оскорблять Бога своими грехами; и наконец, в сих расположениях смиренно исповедует все грехи свои перед духовником, чтобы получить разрешение в них и явиться к чаше Господней оправданным и чистым пред очами Божиими.

Истинное покаяние состоит в следующем:

1. от прежних грехов мы должны отстать и ими, как мерзостью, гнушаться;

2. об оных грехах жалеть и Бога умилостивлять и духовнику исповедать, от других грехов всячески беречься;

3. прощать ближнему согрешения его, дабы нам самим Бог простил;

4. любовь и милость всякому являть, чтобы самим милости получить;

5. смирять себя;

6. никого не осуждать, не клеветать;

7. Богу молиться всегда, чтобы в напасть вражию не впасть.

Св. Василий Великий говорит: "Не тот исповедует грех свой, кто сказал: согрешил я, и потом остается во грехе, но тот, кто по слову псалма познал грех свой и возненавидел. Какую пользу принесет больному попечение врача, когда страждущий болезнью крепко держится того, что разрушительно для жизни? Так нет никакой пользы от прощения неправд делающему еще неправду и от извинения в распутстве – продолжающему жить распутно...

Премудрый Домостроитель нашей жизни хочет, чтобы живший во грехах и потом дающий обет восстать к здравой жизни положил конец прошедшему и после содеянных грехов сделал некоторое начало, как бы обновившись в жизни через покаяние".

Исповедь должна быть искренней и откровенной!

Те, которые исповедуют помыслы свои отцам духовным, должны исповедоваться со всею искренностью, с сокрушением сердца, как пред Самим Богом, тогда они могут получить милость. Исповедь же, совершаемая с небрежением, не только не приносит пользы, но и служит к осуждению. Грех человека уничтожается исповеданием греха, а самые корни греха истребляются борьбою с греховными помыслами и повторением исповедания, когда помыслы начнут одолевать.

Как зрение своих согрешений, так и сердечное исповедание их есть особенный дар Божий и испрашивается усердною молитвою. Умоляй милосердно Господа, чтоб даровал тебе этот дар – залог спасения, и сам понудись к откровенности: ибо враг рода человеческого ненавидит этого пути и всячески старается воспрепятствовать рабу Божию, желающему стяжать милость Божию частым исповеданием своих грехов. Побеждай ложный срам на земли и не постыдишься на небеси!

1. Какие помыслы необходимо исповедовать и какие не нуждаются в немедленной исповеди

Греховные помыслы и ощущения возникают из падшего нашего естества; но когда греховные помыслы и ощущения начнут постоянно и усиленно приходить, то это служит признаком, что они приносятся врагом нашим, падшим ангелом, или же он понуждает падшее естество наше плодить их особенно. Такие помыслы и ощущения должно исповедовать духовнику так часто и дотоле, доколе они стужают, хотя бы духовник был муж простосердечный, без славы святого. Вера твоя в святое таинство покаяния спасет тебя... Против усиленного и учащенного нападения греховных помыслов и ощущений нет лучшего оружия для новоначального, как исповедь. Исповедь – едва ли не единственное оружие для новоначального во время брани. По крайней мере она – оружие самое сильное и самое действенное. Как можно чаще прибегай к нему во время напасти, нанесенной дьяволом: прибегай к нему, доколе дьявол и нанесенная им напасть не отступят от тебя...

Помыслы, хотя и греховные, но мимоходящие, не усиливающиеся усвоиться душе, не нуждаются в немедленной исповеди. Отвергай их, не внимай им, заглушай их воспоминанием противоположных им евангельских заповедей; упомяни о них в общих словах, отнюдь не принимая бессмысленной заботы исчислить их на исповеди, пред причащением Св. Христовых Тайн: скажи, что ты сверх значительных грехов (которые должно изложить с точностью) согрешил разными помышлениями, словами и делами, в ведении и неведении.


2. При осознании своей греховности надо избегать смущения и отчаяния, которые от бесов

Сознавать себя грешным необходимо для спасения, а засуживать себя и метаться во все стороны от греховности очень вредно. Все неумеренное от бесов, сказал прп. Пимен Великий.

Если случится тебе впасть в какое-либо простительное погрешение делом или словом, именно обеспокоиться какою-либо случайностью, или осудить, или услышать, как осуждают другие, или поспорить о чем, или испытать движение нетерпения, суетливости и подозрения других, или понебречь о чем – то не следует крайне смущаться или скорбеть и отчаиваться, помышляя о том, что ты сделал, тем более прилагать к тому печальные о себе думы, что верно тебе никогда не освободиться от таких слабостей или что сила твоего произволения работать Господу слаба, или что ты не как следует шествуешь путем Божиим – при всяком подобном случае обременяя душу свою тысячами и других страхов, от малодушия и печали.

Ибо отсюда что выходит? То, что ты стыдишься предстать пред Богом с дерзновением, как оказавшийся неверным Ему, напрасно тратишь время на рассматривание, сколько времени пробыл ты в каждом погрешении, сосложился ли с ним и возжелал его или нет, отверг ли помысл или нет и подобное. И чем больше мучишь себя так, тем больше увеличивается в тебе расстройство духа, туга и нехотение исповедоваться. Но и когда пойдешь на исповедь и исповедуешься со смутительным страхом, и после исповеди опять не находишь покоя, ибо тебе кажется, что не все сказал. И живешь ты таким образом жизнью горькою, неспокойною и малоплодною, напрасно тратя много времени. И все это происходит оттого, что мы забываем о своей естественной немощи и выпускаем из виду, как следует душе относиться к Богу, именно, что когда душа впадет в какое-либо простительное и несмертное погрешение, то ей следует со смиренным покаянием уповательно обращаться к Богу, а не томить себя излишней о том печалью, тугою и горечью.

...Мы обращаем здесь речь свою к тем, которые живут духовною жизнью и деятельно ищут преуспеяния в ней, всячески избегая грехов смертных. Для тех же, которые живут не строго, а как случится, не тревожась, если и смертным грехом оскорбят Бога, потребно другое слово. Им надлежит глубоко скорбеть и горько плакать, строго всегда обсуждать свою совесть и исповедовать без жаления себя все грехи свои, и никаких не должны они по нерадению лишать себя средств, необходимых к уврачеванию и спасению их.

Покаяние всегда должно быть воодушевлено и проникнуто крепким упованием на Бога и при легких каждодневных падениях, а тем паче при более тяжких погрешениях, чем обычные, в которые падает иногда и усердный раб Божий, по попущению. Ибо сокрушение покаянное, которое только мучит и грызет сердце, никогда не восставляет души в благонадежное настроение, если не бывает соединяемо с твердым упованием на милосердие и благость Божию. Такое упование непрестанно должно исполнять сердца ревнующих достигнуть высших степеней христианского совершенства. Оно оживляет и приводит в напряжение все силы души и духа.


3. Воспоминание прежних телесных грехов вредно

Тот, кому прощены грехи при таинстве покаяния, обязан не повторять этих грехов и только. Воспоминание прежних телесных грехов очень вредно и воспрещается св. отцами. Тут действуют неверие, недостаток уважения к таинству покаяния, фальшивое понятие о добродетели, обманчивое разгорячение и мечтательность.


4. Об открытии своих грехов кому-либо из близких (не духовнику)

Опять здесь недоверие к святому таинству покаяния, в котором действует всесильный Дух Святой, решительно и вполне изглаживая грехи человеков. Зачем ты считаешь уничтоженное существующим? Не смей прикасаться к великому таинству! Ничтожная пылинка! Не смей пополнять великого таинства, которое имеет свою полноту от Бога и не нуждается в пополнении человеческом. Не повторяй согрешений: вот все, чего требует от тебя Бог и что единственно нужно для твоего спасения. Бойся недоверия, ибо оно умаляет в мыслях человека могущество и благость Божию. Надо очень остерегаться фальшивых мыслей и разгорячения, потому что при них человек, думая делать добро, может наделать много зла и себе, и ближним.


5. О том, что крайне опасно откладывать исповедь грехов своих и оттягивать свое исправление

Ныне время сеяти, искати, просити, толкати в двери милосердия Божия, когда Бог обещал услышати и помогати; и слушает, и помогает. Глаголет бо: во время благоприятно послушах тебе и в день спасения помогах тебе. Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения. Ныне всяк просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзается, – глаголет Христос. Тогда того не будет.

"Я-де при смерти могу покаяться", – отвещает иный? Можешь с таким покаянием и во ад пойти. О, человече, тогда ли хочешь каятися, когда время престает покаяния и наступает время суда и истязания? Тогда ли хочешь к Богу обратитися, когда Бог тебя к ответу зовет? Тогда ли хочешь искать, когда время уже уходит? Бесспорно, что должно и при смерти каяться, и Бога со усердием призывать, яко тогда наипаче подвиг великий души бывает, но до смерти отлагать покаяние есть прелесть ума, нерадение о спасении и кознь дьявола, который таковую мысль в сердце человека влагает и научает закон Божий бесстрашно нарушать, Бога прогневлять и покаяние день ото дня отлагать, чтобы тако человека лестно погубить. Сего ради, когда хочешь блаженно умереть, таков ныне буди, каков быть при смерти желаешь. Рассуждай о мирских вещах: чести, славе, богатстве и роскоши – ныне так, как умирающие рассуждают, которые все тогда оставляют.


6. Согрешивший не должен смущаться, если духовник будет строгим словом врачевать его рану

Кто согрешающего нежит льстивыми ласками, то только более располагает его ко греху и не подавляет преступлений, а питает, но кто строгими советами изобличает и вместе наставляет брата, тот содействует его спасению. Их же аще люблю, – говорит Господь, – обличаю и наказую. Так надлежит и священнику Божию не обманывать льстивыми услугами, но промышлять о спасительных лекарствах. Неискусен тот врач, который слегка только ощупывает напухающие извилины ран: сохраняя заключенный внутри, в глубоких впадинах, яд, он только увеличивает его силу. Надобно открыть рану, рассечь и, очистивши от гноя, приложить к ней сильнейший пластырь. Пусть больной вопиет, пусть кричит, пусть жалуется на нестерпимую боль: он будет благодарить потом, когда почувствует себя здоровым.

Аминь.

Глава VIII. Поучения о покаянии св. отцов Церкви
Итак, здесь мы коротко помянули о самых распространенных и наиболее зловредных грехах нашего времени, конечно, далеко не о всех, а о таких, злостность которых теперь часто недооценивают, считая их "легкими". Теперь стоит коротко коснуться и того, как вообще исправлять себя, свое сердце, с чего начинать, где искать корни греха, на что обращать внимание более, какая страсть от какой происходит. Прекрасно об этом говорит святитель Феофан Затворник в проповеди субботней первой недели Великого поста. Приведем здесь часть ее.

А. Об исправлении сердца
Воспитание в себе всего святого так трудно и многосложно, путь к добру пролегает среди такого множества сокровенных распутий, что приступающему к благому подвигу самоисправления непременно должно начертать предварительно в мысли, что и как исправлять, носить сие начертание постоянно в уме и сердце, чтобы с ним, как с верным путеводителем, беспреткновеннее и надежнее привести к концу начатое дело.

Итак, первое – что нам исправлять в себе?

Почти все, что есть в нас. Грех любит полновластие. Если он в любви у нашего сердца, то уже овладевает им всем и всего человека покрывает своею зловредною силою. Для грешного человека и человечества надпись одна: От ног даже до главы несть в нем целости /Ис. 1, 6/. В этом каждый легко убедится, если проникнет внутрь грешного сердца. Там увидит он коренное семя зла, увидит основные возбуждения греха, равно как и то, в чем он обнаруживается. Семя всего нравственного зла – самолюбие. Оно лежит на самом дне сердца. Человек по назначению своему должен бы забывать себя в своей жизни и деятельности, должен бы жить только для Бога и людей. Освящая свою деятельность возношением ее, как благодарственной жертвы, к Богу Спасителю, он должен бы всю ее простирать на пользу ближним и на них изливать все, что бы ни получил от щедродавца Бога. Одно здесь не бывает без другого: нельзя любить Бога, не любя ближних, и нельзя любить ближних, не любя Бога, – равно как, любя Бога и ближних, нельзя не жертвовать собою во славе Божией и благу ближних. Но когда человек мыслию, сердцем и желанием отвращается от Бога, а вследствие того и от ближних, то естественно останавливается на одном себе – себя поставляет средоточением, к которому направляет все, не щадящи Божественных уставов, ни блага ближних.

Вот корень греха! Вот семя всего нравственного зла! Глубоко кроется оно во внутренности сердца. Но разрастаясь и подавляясь ближе к поверхности сердца, семя сие выходит из него уже в трех видах, как бы в трех стволах, проникнутых его силою, преисполненных его жизнию: в самовозношении, своекорыстии и любви к наслаждениям. Первое заставляет человека говорить в сердце своем: кто как я; второе – всем хочу завладеть; третье – хочу жить в свое удовольствие.

Кто как я! Какая душа не ощущала в себе подобного движения? Не те только, кои от природы одарены высокими совершенствами или своими трудами успели сделать что-нибудь важное и общеполезное, могут мысленно возноситься перед другими. Самовозношение проходит по всем возрастам, званиям и состояниям; следит за человеком чрез все умственные и нравственные степени усовершения; оно не подчиняется никаким внешним отношениям, и хотя бы человек жил один, в безвестности и отдалении от всех, он всегда и везде несвободен от искушения – превозношения. С тех пор, как он к сердцу принял первую лесть змия: будете яко бози, с тех пор он начал возвышать себя над всеми, как Бог, начал ставить себя выше той черты, на которой поставлен природою и обществом, – это общая болезнь всех и каждого. Кажется, что опасного полюбоваться мыслию, что я выше того, другого, третьего? А между тем смотрите, сколько зла и сколько темных порождений проистекает из сей незначительной, по-нашему, мысли! Мыслию и сердцем возносящий себя над всеми, если предпринимает что, предпринимает не по гласу разума и совести, не по советам мудрых и внушению слова Божия, а по своим соображениям, предпринимает потому, что этого ему хочется; он своеволен; если приводит в исполнение предпринятое, всего ожидает от одного себя; он самоуверен, самонадеян; когда исполнит, все относит к себе, и оттого бывает высокомерен, горд, притязателен, неблагодарен; поставляя себя в отношение к другим, желает, чтобы везде и во всем исполнялась его воля, чтобы все двигалось по его мановению: он властолюбив и склонен к насилию, поставляя других в отношение к себе, – не может терпеть их влияния, в каком бы скромном виде оно не являлось; он презрителен и непокорен; встречая нарушение своей воли, выходит из себя, обиженный воспламеняется местью; он жаждет чести и славы, когда обладает сильным характером; лицемерен и тщеславен, когда слаб душою; дерзок, своенравен, спесив, склонен к пересудам, когда низок. Вот в каких видах является самовозношение, вот сколько греховных движений одолжены ему своим происхождением! Едва ли кто может не изобличить себя в том или другом.

"Хочу, чтобы все было мое!" – замышляет своекорыстный, и вот вторая отрасль коренного нравственного зла. Заметнее всего раскрывается в ней дух самолюбия. Оно, как бы само лично, действует здесь: своекорыстный не скажет слова, не сделает шага и движения без того, чтобы отсюда не вытекла какая-нибудь выгода. Так все у него рассчитано, так все упорядоченно, всему дан такой ход, что и время, и место, и вещи, и лица – все, к чему прикасается рука его и мысль, несет в его сокровищницу сродную себе дань. Личная польза, интерес – это коренная пружина, везде и всегда приводящая в быстрое движение все его существо, и по ее возбуждении он готов все обратить в средство для своих целей: будет искать высших степеней достоинства и чести, если это выгодно, возьмет самую трудную должность, если она прибыльнее других, решится на все труды, не будет ни есть, ни пить, лишь бы соблюдалась его польза. Он или корыстолюбив, или любостяжателен, или скуп, и только под сильным влиянием тщеславия может любить великолепие и пышность. Его собственность дороже ему самого себя, дороже людей и Божественных постановлений. Душа его как бы поглощается вещами и живет даже не собою, а ими. Вот сила и область второй отрасли злого семени – самолюбия! И у кого нет каких-нибудь вещей, с которыми расстаться столь же больно, как потерять самое сердце, – расстаться со счастьем?

"Хочу жить в свое удовольствие!" – говорит порабощенный плоти, и живет в свое удовольствие. Душа погрязает у него в теле и чувствах. О небе, о духовных нуждах, о требованиях совести и долга он не помышляет, не хочет и даже не может помышлять /Рим. 8, 7/. Он изведал только разные роды наслаждений, с ними только и умеет обходиться, говорить о них и рассуждать. Сколько благ на земле, сколько потребностей в его теле, столько полных удовольствиями областей для преданного чувственности, и для каждой из них образуется в нем особенная наклонность. Отсюда лакомство, многоядение, изнеженность, щегольство, леность, распутство – наклонности, сила которых равняется силе закона природы, стесняющего свободу. Станет ли он услаждать вкус, делается сластолюбивым, игра цветов научает его щегольству, разнообразие звуков – многословию, потребность питания влечет его к многоядению, потребность самохранения – к лености, иные потребности – к распутству. Состоя в живой связи с природою чрез тело, душевно преданный телу столькими каналами пьет из нее удовольствия, сколько в теле его отправлений, и вместе с наслаждениями он впивает в себя и коренной дух природы, – дух механического непроизвольного действования. Потому, чем у кого больше наслаждений, тем теснее круг свободы, и кто предан всем наслаждениям, тот, можно сказать, совершенно связан узами плоти.

Вот как разрастается в нас зло от малого, почти незаметного семени; на дне сердца, как мы заметили, лежит семя зла – самолюбие; от него идут полные его силою три отрасли зла, – три его видоизменения: самовозношение, своекорыстие, чувственность, а сии три рождают уже бесчисленное множество страстей и порочных наклонностей; как в древе главные стволы пускают от себя множество ветвей и отростков, так образуется в нас целое дерево зла, которое, укоренившись в сердце, расходится потом по всему нашему существу, выходит вовне и покрывает все, что окружает нас. Подобное дерево, можно сказать, есть у каждого, чье сердце хоть сколько-нибудь любит грех, с тем только различием, что у одного полнее раскрывается одна, у другого другая сторона его.

Что же за причина, что мы большею частию не замечаем его в себе и нередко держим на мысли и вслух не стыдясь говорим: что ж такое я сделал? Или чем я худ? Причина тому очень естественная, и она есть новое порождение живущего в нас греха. Не замечаем потому, что не можем. Этого не позволяет нам грех: он очень хитр и предусмотрителен. Непокровенное древо зла, изображенное нами, с первого раза могло бы стать пред взором ума и оттолкнуть от себя каждого, потому он спешит одеть его листвием, прикрыть его безобразие и прикрывает его так, что не только корня и стволов, даже и ветвей не может различить душа, в которой растет сие древо. Эти лиственные прикрытия суть – рассеянность и многозаботливость. Рассеянный не любит жить в себе, многозаботливый не имеет свободной минуты. Один не может, а другому некогда замечать то, что происходит внутри. С первым пробуждением от сна душа их тотчас выходит из себя, и у первого уходит в мир мечтаний, у последнего же погружается в море нужных будто дел. Настоящего для них нет, что, собственно, характеризует всю их деятельность. Один охотнее живет в самосозданном мире и действительного касается только отчасти, ненамеренно, поверхностно; другой и мыслим и сердцем весь впереди, каждое дело он спешит окончить как можно скорее, чтобы приступить к другому; начинает другое – и спешит к третьему; вообще – настоящим у него заняты только руки, ноги, язык и проч., а его дума вся устремлена в будущее. Как же при таком ходе внутренних движений заметить им, что кроется в сердце?

Но грех не довольствуется одним этим лиственным покровом: сквозь него можно еще как-нибудь проникнуть, можно раздвинуть листья его ветром скорбей и внутренних потрясений совести и открыть скрывающееся под ним безобразие греха: потому грех сам из себя создает некоторый непроницаемый покров, наподобие стоячей мутной воды, куда погружает свое древо с его листвием. Этот покров слагается из неведения, нечувствия и беспечности. Не знаем своей опасности, потому и не ощущаем ее; не ощущаем, потому и предаемся беспечности. И что бы вы ни предпринимали для вразумления такого грешника, все напрасно. Он глубоко сокрыт в грехе, как в море. Производите сколько можно сильнейшие звуки над водою – кто в воде ничего не услышит. Поражайте чем вам угодно нерадивого грешника, он не смутится нисколько. Изобразите пред ним его собственное состояние, он скажет: это не я. Представляйте ему крайнюю опасность, от которой он недалеко, он будет уверять вас, что это не до него касается; возбуждайте его от усыпления, он не устыдится провозгласить: я действую. Так крепок покров, которым закрывает наконец себя грех от взоров того, кем обладает?

Вот в общих чертах все, что предлежит нам изменить в себе, вот обширное поприще деятельности в святом подвиге самоисправления! Надобно снять покрове греха – изгнать из души беспечность, нечувствие, самообольщение, рассеянность и многозаботливость; надобно отсечь его ветви – все порочные страсти и наклонности; наконец ископать его с самым корнем, изгнать самолюбие – самоотвержением. Труд немалый и нелегкий! Греховная нечистота, изображенная пред сим, покивает душу не как пыль, которую можно стряхнуть легким движением воздуха. Нет, она проникла в самое существо наше, срослась с ним воедино, стала как бы ее частью: потому освобождаться от нее есть то же, что отделять себя от себя, что изымать око, усекать руку. Впрочем, такая трудность не подавлять нас должна, а возбуждать от нерадения. Искренно желающий спасения не смотрит на препятствия: от них он еще бодреннее воспрянет, решительнее приступит и ревностнее начнет спасительное дело самоисправления.

Как же совершать сие дело? С чего начать, что делать потом, что далее, какой вообще ход внутреннего самоисправления? Сердце человека глубоко – как узнать, что в нем происходит при известных обстоятельствах, а тем более, что должно в нем происходить? Всякий имеет свои характер, у всякого свое настроение, свои страсти, наклонности, привычки. У всякого потому ход внутреннего самоисправления должен быть свой: и одного для всех установить никак невозможно. Самоисправление не есть дело холодных соображений, а живого и ревнивого действования, совершающегося глубоко в сердце. Христианство – тайна, не в основном только, но и в преложении. Ход образования его в сердце подобен пути по сокрытому и запутанному подземному ходу. Вступающему в него скажут: вот путь – и решившийся идти идет уже сам. Кто убо может спасен быти, скажет кто, соображая все трудности самоисправления? Отвечаем ответом Спасителя на подобный вопрос: у человек сие невозможно есть, у Бога же вся возможна /Мф. 19, 25-26/. Решившийся начать христианскую жизнь чрез Св. Таинства получает благодать Духа, просвещающую, укрепляющую и утешающую. Пребывая неотлучно с ним, она руководит его во все время опасного земного странствования самым премудрым и предусмотрительным образом. И кто может надеяться сам совершить исправление своего сердца? Разве в сем святом деле может кто ожидать успеха от человеческой помощи и человеческого искусства? Послушайте, что говорит Господь: И воскроплю на вы воду чисту, и очиститеся от всех нечистот ваших... и очищу вас. И дам вам сердце ново, и дух нов дам вам, и отыму сердце каменное от плоти вашея; и дам вам сердце плотяно, и дух мой дам в вас /Иез. 36, 25-26/. Все от Господа! Ему и предадим себя, представим себя Его благодатному действию как нечистое и безобразное смешение, да образует из нас, как художник и содетель, добрые сосуды в честь – создания добрые зело. Со своей стороны мы можем представить Богу только искреннее желание самоисправления и полную готовность повиноваться Его мановениям. Что происходит с тем, кого посетит благодать Господня, как она поведет его по пути очищения в состояние чистоты и непорочности, – это Спаситель изобразил в притче о блудном сыне.

Первее всего благодать поучает человека, как разоблачить и снять с него покровы: ибо иначе как и приступить к труду, не видя над чем трудиться? В этом действии спадает с очей ума ослепление, сердцу возвращается чувство, и воля пробуждается от усыпительной беспечности.

Вместе с тем душа невольно останавливает внимание на себе и сосредоточивается внутрь: скорбь и страх, перенеся душу за гроб, к судному престолу, отторгают ее от мира и представляют заботливости ее другой, высший предмет. Обнаженное древо греха стоит теперь пред умным взором грешника во всей безобразной наготе и уже не по роду своему плодородит самоосуждение, покрывает стыдом, жжет судом и угрызением совести. Луч милосердия Божия в смиренной душе рождает теплоту умиления и изводит токи слез раскаяния; обильные непрестанные слезы с самым корнем вымывают наконец из сердца все древо греха. Так совершается все. Человек стоит теперь на чистой земле непорочности и ревнует о святом благочестии.

Коротко и легко дело самоисправления в описании; но не так коротко, а тем более легко бывает оно на самом деле. Многообразны нужды наши, многообразны и попечительные действия в нас благодати; одного приемлет она прямо в блаженный покой, изводит в пажить духа, пасет и услаждает; другого долгими обходами испытывает и после многообразных уже странствований проводит туда, как утружденного и изможденного путника.

Трудно! Но что же бывает без труда? С тех пор как проклята для человека земля в делах своих – человек в поте лица достает себе благо телесное, тем более духовное. Зато сколько бывает наконец утешений в приобретении.

Труд самоисправления не столько тягостен на деле, как нам кажется с первого раза. Он представляется необъятным только со стороны, только дотоле, пока мы не вступим в него. И здесь, как в обыкновенных делах, все зависит от воодушевления, с каким кто приступает к делу... Тесен путь к Царствию, тяжким представляется иго Христово: но только до тех пор, пока мы еще стоим вне, соображаем, обдумываем ход новой жизни. Но когда зародится и образуется в сердце спасительная решимость, – она приносит с собою и воодушевление на благое делание. Воодушевленный последователь Христов идет вслед Его, радуяся и благословляя иго, воспринятое от Него...

Спросите, где взять такое воодушевление? Будем молиться, и молитва веры низведет сей Божественный огнь. Будем молиться о воодушевлении, о решимости и возбуждении от греховного сна.

Приведем здесь еще краткое слово из сборника "Крины сельные или цветы прекрасные", приписываемого святому старцу схиархимандриту Паисию (Величковскому), сл. 16.


Б. О страстях и пагубных пороках и о том, какие от каких рождаются
Прежде всякого грехопадения бесы наводят на человека следующие страсти: мрачное забвение, грех жестокий, то есть бесчеловечную и зверскую злобу, и неведение, как тьму беспросветную. Эти три страсти предшествуют всякому греху. Ибо не совершит человек ни одного греха прежде, чем он предварительно не расположится ко всякому злу или забвением, или гневом, или неведением. От них происходит душевное нечувствие, то есть ум – душевное око – бывает темен и пленяется тогда всеми страстями.

Прежде всего рождается маловерие. Маловерие же порождает самолюбие – начало и конец, корень и родоначальник всякого зла – оно есть бессмысленная любовь к своему телу, когда везде и во всех вещах избирает кто-либо себе одному только полезное. Искореняется же этот злой корень страстей любовью и милосердием и отречением от своеволия. Самолюбие порождает немилосердие и сребролюбие – несытую утробу, также корень и причину всякому злу. От сих двух – самолюбия и сребролюбия – происходят во всяком месте всякое несчастие и жестокие злодеяния. Как в мирянине, так и в монахе сребролюбие порождает гордость, чрез которую бесы отпали от святой славы и свержены с неба. Гордость порождает славолюбие, которым прельстился Адам, захотев быть Богом, и тем навел страдание и клятву на весь род человеческий. Славолюбие порождает сластолюбие, через которое Адам пал и был изгнан из рая.

Сластолюбие порождает чревообъядение и различные блудные дела. Блуд порождает гнев, погашающий сердечную теплоту и пагубный для всякой добродетели. Гнев порождает памятозлобие, охлаждение духовной теплоты; памятозлобие порождает мрачную и злобную хулу на своего брата. Хула порождает безвременную печаль, как ржавчина, съедающую человека. Печаль порождает безумную наглость. Наглость порождает тщеславие, выставляющее напоказ добродетели и чрез это оставляющее труды без награды. Тщеславие порождает невоздержное многоречие. Многоречие порождает празднословие, пленение. Уныние порождает мрачный сон. Если кто эти страсти победит, тому и прочие покорятся – каковы: страхование, ужас, зависть, ненависть, лицемерие, лесть, ропот, неверие, лихоимство, пристрастие, вещелюбие, малодушие, острожелчие, самомнение, любоначалие, человекоугодие, дерзость, смех, совершенное падение и погибель чрез отчаяние, в каком состоянии человек сам себя закалает, не ведая того человеколюбия Божия и милости, ибо пришел Он грешников спасти, и что нет на земле такого греха, которому не было бы прощения. Из семи следующих страстей – самолюбие, сребролюбие, гордость с тщеславием, злопамятность, осуждение, самомнение, отчаяние – конец всем страстям. От сих страстей если кто не хранит себя и не отвержет их, тот погубит вышеуказанные следующие десять добродетелей: веру, любовь, пост, воздержание, бдение, молитву, смирение со смиренномудрием, безмолвие с молчаливостью, нестяжательность и рассуждение, и вместе повредит все остальные добродетели. Если кто имеет хоть одну из сих главных страстей, таковый нисколько не преуспеет, хотя бы и подвизался против прочих страстей, совершал какую-либо добродетель и хотя бы даже кровь свою пролил за Христа; и молитва такового неприятна Богу. Господь Бог да избавит нас Своею благодатию от всякой напасти и страстей вовеки. Аминь.

"Тот, кто слушает плохую музыку,
станет плохим человеком;
и наоборот, слушающий хорошую музыку
постепенно будет становиться лучше"

Аристотель​

Роджер Либи пишет: "Музыка - это зеркало времени". Во все времена человек пытался выразить через музыку свои чувства, представления и мысли. Когда в определенном культурном кругу менялась общая жизненная позиция, преобразовывалась так же и музыка. А наблюдение над эпохами музыкальной истории позволяет делать выводы о мышлении и чувствах людей в соответствующее время.

Если мы желаем поближе познакомиться с современной музыкой, то нам следует подумать о том, что мы будем иметь дело со сравнительно молодым явлением в истории нашего времени.

Как мы знаем, на протяжении веков музыка имела свое развитие и усовершенствование, так же как и все в этом мире. Что также можно сказать и о церковной музыке, от древних синагогальных напевов к современной литургии. И это была не только вокальная музыка, но и инструментальная. История нам свидетельствует о том, что всегда церкви было трудно выбирать музыку, соответствующую ее догматам и христианским воззрениям, а так же в этом выборе был способ отделить себя от язычников. В чем же проблема в соотношении современной музыки и "современной" церкви? Почему в данный момент этот вопрос возникает все чаще и чаще, а в последние годы он будоражит умы почти всех. В чем здесь проблема? Ведь развитие церкви, и церковного служения не стоит на месте. В чем проблема соотношения христианства и современной музыки?

На эти вопросы я и попытаюсь ответить в своем докладе (оговорюсь сразу, что речь пойдет о современной рок и диско культуре).

Возвращаясь к упомянутому немного ранее, что музыка - это зеркало времени, посмотрим на музыку глазами эпохи, и на эпоху глазами музыки.

За прошедшие годы массовое сознание людей пережило мощные изменения. Колоссально возрос интерес к астрологии, спиритизму, парамедицине и космическому разуму.

Эта радикальная перестройка мышления большей частью произошла бесшумно. Ее развитие прошло для бесчисленного множества людей столь незаметно, посему в этой связи принято говорить о мягкой революции.

Вторая мировая война с ее ужасными опустошениями и кровопролитиями, погоня за символами обеспеченного положения. У молодого поколения все это выразило протест, выраженный в стихийных беспорядках, одежде. Религиозная суета ни в коей мере не могла заполнить вакуум, глубоко и болезненно переживаемый молодежью. Так в поиске альтернатив резко пробудилось стремление к мистике и экстазу.

Как раз в это время появилась рок-музыка, то есть стиль, который с легкостью переносил массы в состояние опьянения. Тексты этой музыки сформировали новые идеалы: свободное наслаждение наркотиками, свободный секс, восточная мистика и оккультизм.


История возникновения.

Благодаря сплаву ритм-энд-блюза американских негров и кантри-энд-вестерн белых в 1955 году возник до этого неизвестный рок-энд-ролл.

Родившись в среде молодежи, из стихии массового бытового музицирования, рок сохранял, да и продолжает сохранять связь со своими истоками, с танцевальными традициями ритм-энд-блюза и рок-н-ролла, оберегая свое положение принципиально самодеятельного искусства. Рок музыканты всем своим внешним и музыкальным обликом нередко демонстрировали категорическую непричастность к любым формам профессионализма, открыто и агрессивно противопоставляя свое творчество жанрам серьезной, классической музыки. Один из "королей" рок-н-ролла Чак Берри в задиристо-эпотажной форме выразил это кредо в песне с характерными словами - "Катись Бетховен!". Впоследствии эту песню включила в свой репертуар и группа "Битлз".

Уже первое десятилетие развития рок музыки показало, что она представляет собой явление крайне не однородное, что в ней существуют очень разные, порой совершенно противоположные тенденции. Одна из них определялась тем, что само возникновение рока было своеобразной реакцией на процессы, происходившие в это время в джазе. Вспомним: на протяжении десятилетий джаз был одним из основных, наиболее распространенных и влиятельных видов бытовой и в том числе танцевальной музыки. Он звучал в дансингах и ресторанах, барах и ночных клубах, что не мешало ему завоевывать концертные эстрады мира. Однако к 50-м годам именно концертная, филармоническая форма существования стала для джаза основной. Он все более усложнялся, становился все интеллектуальней и изощренней. Трудней для восприятия. В таком виде он уже не мог, да и не хотел выступать в качестве бытовой музыки. Образовавшаяся брешь должна была неминуемо чем-то быть заполненной, и именно рок взял на себя эту роль. Музыкальным изыскам джаза он противопоставлял предельную простоту мелодии и ритма, четкую пульсацию биг-бита, упругость танцевальных рок-н-рольных формул. Таким образом, одной из линий развития рока стало его развлекательное, ориентированное на заполнение молодежного досуга, танцевально-прикладное значение. Впоследствии эта линия привела к складыванию самостоятельного, возникшего на основе рока, но затем обособившегося от него стиля "диско".

Что касается ритма, то ритм-энд-блюз с его жестким, пробивным барабанным боем исходил из африканской музыки, порожденной идолопоклонством (впрочем, это относиться в принципе также ко всей джазовой музыке).

Существовала в роке и в корне иная тенденция: он стремился как можно дальше уйти от чистой развлекательности, от позолоченной красивости дискотек, от умиленно-сентиментального благополучия легко жанровой эстрады в область открытой социальности, бунта, протеста (пусть в тех достаточно ограниченных формах, которые были ему доступны). Соединившись с социальными молодежными движениями на Западе, достигшими к середине 60-х годов своего пика, рок стал не только и не столько искусством, музыкой, сколько способом выражения определенных настроений молодого поколения, его отношения к окружающей жизни и ее проблемам. В роке молодеж нашла одну из форм своего обособления, противопоставления себя миру взрослых. Музыкальная сторона рока в данном слкчае была мало существенна, а нередко сводилась до минимума. Более того, социальный барьер, возводимый молодыми, их негативизм по отношению по отношению к окружающему подчас перерастал в барьер эстетический, что проявлялось в нарочито скандальном облике рокеров, в манере их поведения, в стремлении шокировать "добропорядочную", респектабельную публику, в смаковании музыкального примитивизма и вульгарности. Крайним выражением "антимузыкального направления" рока стал так называемый "панк-рок" с его вызывающим делитантизиом и воинствующей анархичностью.

В роке действовала и третья тенденция, которая, в противовес панкам и другим подобным ответвлениям, состояла как раз в повышении внимании к собственно музыкальной стороне жанра. Приверженцы этой тенденции не удовлетворялись только социальной актуальностью при художественной несостоятельности. Они стремились найти в роке именно музыкальные возможности раскрытия содержания, а это требовало расширения и обогащения выразительных средств и приемов, новых таорческих идей. Появляется "арт-рок", или в зависимости от того, к каким традициям обращались рок-музыканты, - "классик-рок", "барокко-рок", "симфо-рок". "Арт-рок" - это, безусловно не только использование классических тем, но и явление более широкое , связанное с претворением принципов классического музыкального мышления, особенностей формы, гармонии, лада, полефонии, характерных для серьездной музыки того или иного периода.

Рок музыка смогла за несколько лет совершить победное шествие через весь западный мир и по-настоящему вовлечь молодежь в свою орбиту. Музыка оказалась в состоянии тотально изменить индивидуальные характеристики человека, т.к. она одновременно влияет на двигательный, эмоциональный, интеллектуальный и половой центры человека, то есть влияние касается всех изменений человеческой личности: физиологического, психологического, душевно-эмоционального и духовного.


О способе воздействия рок музыки.

Физиологические нарушения - это изменение пульса дыхания, воздействие на центры спинного мозга (вегетативной нервной системы, связанной с бессознательной сферой личности), изменение зрения, внимания, слуха, содержания сахара в крови, повышение секреции эндокринных желез.

Громкость

На рок концертах и в дискотеках громкость может достигать 120 децибел (120 децибел соответствуют двигателю реактивного самолета в непосредственной близости!). Средние величины (!) у плеера с наушниками составляют 80-100 децибел.

Большая громкость вызывает невероятный слуховой стресс. При этом из надпочечников выделяется стрессовый гормон - адреналин. Это происходит при каждой стрессовой ситуации.

Но при продолжительном, крайне сильном стрессе происходит перепроизводство адреналина. Адреналин не может больше через энзимы распространяться по телу в необходимый срок и частично превращается в адренохорм. Но адренохорм - это ничто иное, как психоделический (меняющий состояние) наркотик, как ЛСД, мессалин, СТП, псилоцибин и т.д. Поэтому не стоит удивляться, что публика на рок концертах и в дискотеках "пьянеет" и теряет самоконтроль.

Адреналин: C9H13O3N
Адренахорм: C9H9O3N

Необратимое повреждение слуха возможно уже после восьми часов непрерывного слушания 90-децибельного звука.

Через гипнотическое действие светоустановок, через наслаждение алкоголем и наркотиками (даже в небольших количествах), через окружающих и сильное желание убежать от действительности действие адренахорма еще усиливается.

Сам по себе адренохорм более слабый наркотик, чем ЛСД, но опыт ощущения действия этого принадлежащего телу наркотика будит желание еще более интенсивного хмельного состояния. Это - факт, что состояние опьянения от рок музыки создает в мозгу эндокринные (подобные морфию) вещества.

В связи с этим следует дополнительно указать на существующую разницу между рок музыкой и классической музыкой.

В классической музыке тоже может достигаться большая громкость, но здесь постоянно происходит переход от кульминации (напряжение) к расслабляющим, более спокойным частям, так, что слушатель всегда может "отдохнуть". В рок музыке, однако, очень обычно, что все или почти все играется на уровне кульминации.


Стробоскопия

С помощью этого сигнала можно по своему усмотрению ускорить чередование света и темноты, что приводит к значительному ослаблению чувства ориентации, способности суждения и быстроты реакции.

Установлено, что стробоскопический свет производит следующие действия:

- в том числе, когда чередование свет-темнота происходит с частотой 6-8 герц, это вызывает потерю глубины восприятия;

- в том случае, когда частота чередования свет темнота достигает 25 герц, вспышки света начинают интерферировать с мозговыми альфа-валнами, которые контролируют способность к концентрации;

- в случае, когда частота продолжает увеличиваться, то это производит к потере всякой способности к контролю;

- В случае, когда действие рок музыки сочетается с действием стробоскопа, это приводит к нарушению всех барьеров нравственного суждения. Личность утрачивает все свои автоматические рефлексы и механизмы естественной защиты.


Феномен слушанья

Поскольку мы видим, как быстро через уши может наступить сильный стресс, то мы должны обратить внимание на следующие факты.

Слуховые ячейки в человеческой слуховой системе реагируют уже на энергию раздражения в десять миллионов раз меньшую, чем при прикосновении. Слух так же несравнимо чувствительнее, чем осязание. И он сильнее связан с чувствами неврологически, чем зрение, потому, что между ухом и своего рода центром чувств в мозгу (лимбовой системой) существуют прямые связи. На этом переключательном месте между сознательным и бессознательным базируется так же эффект мелодии и ритма какой-либо музыки.


Экстатические элементы стиля

В рок музыке наряду с громкостью чрезмерно применяются и другие возбуждающие и вызывающие волнение элементы стиля:

- монотонность и частые повторения,
- твердый, пробивающий барабанный бой,
- синкопы,
- офф-бит (перемещает метрические акценты по отношению к такту, подобно синкопу, но более сложным образом, так что его вряд ли можно заметить),
- остинато,
- бедная на перемены гармония,
- глиссандо,
- пятна,
- грязные ноты,
- скат (пение бессодержательных слогов),
- экстатические крики,
- электронно разорванные звуки.

Эти элементы стиля позволяют ввести слушателя в экстаз.

И в африканской культовой музыке применялись и применяются многие из этих элементов стиля, чтобы стимулировать агрессию (воинские танцы) или сексуальное возбуждение (групповой секс, культы плодородия) и идолопоклонство!


Монотонность и пассивность духа

Так как рок музыка (большей частью) основывается на пробивном, жестком барабанном бое и на повторении, ее можно обозначить как монотонную музыку. Тем самым слушатели отключаются. Благодаря многократному прослушиванию воспитывается способность к такому отключению. Постепенно требуется все меньшее время прослушивания, чтобы достичь этой пассивности. Здесь слишком часто заключается невидимая опасность! В оккультизме пассивность духа - это одно из важнейших средств, чтобы вступить в связь с демоническим миром (сравн., например, йогу, трансцендентальную медитацию, аутогенную тренировку, злоупотребление наркотиками и т.д.). Напротив прослушивание классической музыки делает дух активным, благодаря ее структурным переменам.


Феномен "Диско"

Термин диско является аббревиатурой слова дискотека, которым обозначают коллекцию пластинок или организацию, ведущую прокат пластинок. Между тем под этим словом принято понимать не только заведение, где танцуют в ритме пластинок рок-н-ролла, но в первую очередь, стиль жизни, способ развлечения и очень характерную атмосферу.

Диско возник в Нью-Йорке в течение лета 1973 года в среде гомосексуалистов Великой американской метрополии. В то время ни кто не мог посещать зал диско без того, чтобы не стать постоянным членом клуба пользователей. 1997 год явился в этой сфере настоящим ураганом, как в самих США, так и во всем мире: за два года число этих заведений увеличилось от сотни до более чем13000. Как можно объяснить столь огромный успех? Статья появившаяся в "Дейли Ньюс" от 13 марта 1978 года, анализирует феномен диско: "Будучи изолированными друг от друга оглушительной музыкой, купаясь в ослепительном свете, танцующие делают все то, что приходит им на ум, без того, чтобы посмотреть на себя со стороны, и даже не отдавая себе отчет, как если бы каждый двигался перед зеркалом, непосредственно крича: "Я! Я! Я!"

Этот бросающийся в глаза нарцисизм является лишь отражением той философии, которая, как кажется, в опасной степени проникла, пропитала наше общество и согласно которой с того самого момента, как у нас возникает желание что то сделать, все наши действия являются оправданными вне зависимости от тех последствий, которые они будут иметь для других.

Это состояние духа проявляется в растущем числе разводов, разрушенных семей, а так же в распространении произведений и социальных движений, сосредоточенных на индивидуализме и самоудовлетворении.

Эта, пропитавшая мир, диско-философия является слишком узкой, чтобы оставить место для любви. И остается лишь пожалеть о том, что те, кто забыл о радости давать и разделять, если они вообще, когда-либо испытывали, проходят мимо ценностей, которые в наибольшей степени обогащают жизнь.

Феномен диско ставит перед собой очень конкретную цель: дать возможность испытать в чистом виде "низменные эмоции" в атмосфере всеобщей терпимости. Старые сексуальные запреты, наконец, побеждены. Каждый может без труда заявить о своей двойственной сексуальности и практиковать ее без малейшего комплекса вины. Сексуальные меньшинства обретают полную свободу в ритме музыкального темпа, не испытывая при этом никаких помех со стороны социальных институтов".


Плоды рок музыки

До сих пор речь шла о том, как рок музыка влияет на человека, не зависимо от содержания, которое передается через нее. Что же несет в себе рок музыка?

Свободный секс.

Певица Грейс Слик (Джефферсон Эйплейн) сказала: "Совершенно не важно, что говорят тексты. Все наши песни означают одно и тоже: будьте свободны в любви, свободны в сексе".

Рок-н-ролл - это выражение на языке черных гетто - синоним проституции. Люди познали, что эта музыка сексуально стимулирует.

Музыковед Тибор Кнайф писал: "Тяжелый рок с его потрясениями обращается… ко всему телу, прежде всего к области живота, который провозглашает высоко ценимую сексуальную стимуляцию, исходящую из него".

Рок музыкант Джон Дейтс писал: "Рок-н-ролл - это на 90 процентов секс".

Иэн Дьюри считал: "Все, что нужно моему телу, это - секс, наркотики и рок-н-ролл.

Злоупотребление наркотиками.

Эрик Клептон заявил: "Рок-музыкант без наркотиков - это получеловек".

Группа "Роллинг Стоунз" пела в "Липких пальцах": "Пожалуйста, сестра морфий, преврати мои кошмары в мечты. Сладкий кузен-кокаин, положи твою руку на мой лоб".

Жан-Мартен Бютнер писал в октябре 1986 года: "…Что всякая музыкальная сцена изъедена сильнодействующими наркотиками".

Многочисленные музыканты вынуждены были заплатить преждевременной, трагической смертью за свой стиль жизни.

Восточная мистика и оккультизм.

В конце 60-х годов возник так называемый рага-рок. Это рок музыка, которая восприняла элементы индуистской музыки Индии.

Мышление многих людей затуманилось из-за этого влияния индуистских идей.

В песне "Симпатия дьяволу" "Роллинг Стоунз обратились с молитвой к дьяволу.

Джон Ленон сказал в 1962 году: "Я знаю, что "БИТЛЗ" будет иметь огромный успех, как никакая другая группа прежде. Я знаю это точно, потому, что за этот успех я продал мою душу дьяволу".

С каждым годом рок-сатанизм набирает все большую силу. Пакеты для пластинок, диски, кассеты становятся все более и более недвусмысленными в использовании черно-оккультных, эротических и сатанинских рекомендаций и символов.

Эгоизм, мятеж и насилие

Дженис Джоплин выразила свою ментальность, которая неотделима от рок культуры, в песне "Возьми, пока можешь". Она жила в соответствии со своим принципом: "Живи интересно, люби крепко, умри юным!"

Нина Хаген пела: "У меня нет ни какой радости выполнять мои обязанности! Ни перед тобой, ни передо мной у меня нет никаких обязанностей".

Движение панков со всеми их внешними проявлениями - это красноречивое выражение разрушительных, враждебных жизни мыслей.

Последствия рок музыки

Наслаждение рок музыкой не остается для слушателя без последствий. Они зависят от интенсивности, с которой отдаются этой музыке. Можно выделить следующие моменты: агрессивность, ярость, гнев, депрессия, страхи, и вынужденные действия, состояния транса различной глубины, склонность к самоубийству, неестественный, принудительный секс, безволие, не способность к решениям, одичание (движение панков), непроизвольные колебания и дрожание в мускулах, мания.

Те, кто размышляет над последствиями этой разрушительной, рок и диско, культуры, с ужасом осознают, что из-за, неё пострадало множество людей на нашей Земле. Рок культура - это последствия современного мышления, сформированного различными "софиями" и безбожием. Человек стоит во главе угла, с его жаждой страсти к чувственным наслаждениям. "Я принадлежу себе, и мне принадлежит весь мир!". Мораль - устарела!

Музыка - это один из факторов формирующих личность, наше сознание и отражающих нашу сущность.

Привлекает ли музыка, которую мы слушаем, (наше) внимание к Богу? Увеличивает ли она (нашу) внутреннюю святость?

Ф. Бэкон пишет: "в результате грехопадения человек лишился невинности, и права господства над природой. Однако обе эти потери могут быть частично восстановлены даже в течение земной жизни; первая с помощью религии и веры, вторая - с помощью искусства и науки". А если продолжить мысль, то если сочетаются эти два пункта вместе воедино, то можно говорить о некоем возврате к состоянию не павшего человека.

Иосиф Флавий в "Иудейской истории" пишет: "Священная музыка использовалась при творении в человеке чувства благоговения, - такого состояния души, чтобы человек мог воспринять весть свыше, и, чтобы, он ощущал в себе Божественное начало"

Да, на протяжении истории стили и формы музыки менялись и меняются, и в этом нет ничего плохого. По сути дела, перемена - это признак, отличающий жизнь от смерти. Стили, существовавшие в пошлом, не обязательно должны служить эталоном для настоящего и будущего, но как мы знаем из истории, музыка всегда имела постепенное развитие, усложнялись формы, стили, гармония …. И мы имеем такую современную музыку, базирующуюся на историческом развитии, что нельзя сказать о рок и диско культуре.

Если говорить о современной музыке, то она должна отражать эпоху, язык ее должен быть понятным, иначе возникнут проблемы с восприятием, а так же воплощать в себе ту культуру, которой принадлежит. А для нас, как христиан музыка должна нести в себе представления о мире, исходя из христианского миропонимания. Она должна созидать, созидать в нас подобие Христа. А те формы и стили в музыке, которые не способны адекватно передать интеллектуальное содержание, не могут использоваться и служить выражением христианских идей.

В заключении надо сказать, что чаще всего мы, конечно пребигаем к формам искусства 20-го века, но нужно быть осторожными, чтобы они не исказили мировоззрение, отличающее нас как христиан.

Изучение музыки с научной точки зрения помогает преодолеть субъективный взгляд на основании которого люди делают выводы: «Это музыка плохая», «А эта хорошая»; «Эта мне нравиться», «А эта не нравится». Когда музыка, как наука, раскрывает себя, люди соглашаются с тем, что отличает хорошую музыку от плохой. Тогда огромное царство красивой музыки будет сохранено для людей.


Библиография

1. Роджер Либи "Рок музыка!" Издательство "GBV" 1993г.
2. Френсис А. Шеффер "Искусство и Библия" Издательство "Мирт" Санкт-Петербург 1998.
3. М.И. Светов "Рок музыка на службе у сатаны"
4. А. Цукер "У истоков рок оперы" Альманах для школьников "Музыка и ты" Москва. Советский компазитор.1990г.
5. "О современной христианской музыке" Перевод с английского. Особаяпубликация Institute in Basic Life Principles. Издательский отдел южной конференции.1996г.

Но можно спросить, какое все это имеет отношение к нам, старающимся вести, насколько мы можем, трезвую православную христианскую жизнь? Большое! Мы должны осознать, что жизнь вокруг нас, как бы ненормальна она ни была, является тем местом, где мы начинаем нашу собственную христианскую жизнь.

Какой бы мы ни сделали свою жизнь, каким бы подлинно христианским содержанием не наполняли ее, она все же несет на себе какой-то отпечаток "мне"-поколения, и мы должны быть достаточно скромны, чтобы признать это. С этого и начнем.

Существуют два ложных подхода к жизни вокруг нас, которые многие принимают, думая, что это и есть образец, как должны поступать православные христиане. Один, наиболее распространенный подход — просто идти в ногу со временем: приспосабливаться к рок-музыке, современным модам и вкусам и всему ритму нашей джазовой современной жизни.

Часто более старомодные родители мало соприкасаются с этой жизнью и живут более или менее отдельно своей собственной жизнью, но они будут улыбаться, видя, как их дети следуют за новейшим безумством, и думать, что это нечто безвредное.

Этот путь — полное несчастье для христианской жизни, это смерть души. Некоторые могут все еще вести внешне пристойную жизнь без борьбы с духом времени, но внутренне они мертвы и умирают, и, что печальнее всего, их дети заплатят за это различными психическими и духовными расстройствами и болезнями, которые все более и более распространяются.

Одним из лидеров у культа самоубийц, который столь эффектно закончил свое существование в Джоунстауне (1976 г. — прим. ред.) была юная дочь греческого православного священника; сатаническая рок-группа "Kiss" (буквально "поцелуй", но здесь сокращение от Kids In Satans Service, т.е. "ребята на службе сатаны" — прим. ред.) состоит из бывших русских православных юношей. Это лишь некоторые яркие примеры; большинство православных молодых людей не заходит так далеко, они лишь склоняются вместе с окружающими, с окружающим их антихристианским миром и перестают быть примером хоть какого-то христианства для окружающих.

Так нельзя! Христианин должен отличаться от мира, и это должно быть одной из основных вещей, которые ему следует усвоить как часть своего христианского воспитания. Иначе нет смысла называть себя христианином, особенно православным христианином.

Ложный подход другой крайности — это то, что можно было бы назвать ложной духовностью. Поскольку переводы православных книг о духовной жизни становятся все более и более доступными, а православная терминология по духовной брани все более носится в воздухе, все большее и большее число людей толкует об исихазме, Иисусовой молитве, аскетической жизни, возвышенных молитвенных состояниях и о самых возвышенных из святых Отцов, вроде свв. Симеона Нового Богослова, Григория Паламы или Григория Синаита.

Очень хорошо знать об этой действительно возвышенной стороне православной духовной жизни и почитать великих святых, которые на самом деле вели ее; но если мы не будем иметь очень реалистического и очень смиренного сознания того, насколько все мы далеки от жизни исихастов, и как мы мало подготовлены к тому, чтобы хотя бы приблизиться к ней, наш интерес к ней будет лишь еще одним из выражений нашего эгоцентрического пластмассового мира.

Сейчас есть очень популярные книги на эту тему. Действительно, римо-католики сами активно занимаются этими вопросами под православным влиянием и оказывают влияние на других православных.

Например, иезуитский священник о. Джордж Мэлони пишет книги на эти темы, и переводит свв. Макария Великого и Симеона Нового Богослова и пытается сделать людей исихастами в их повседневной жизни. Они практикуют всевозможные виды "уединений", обычно "харизматических"; люди вдохновляются Св. Духом (якобы) и пробуют все виды аскезы, о которых мы знаем от святых Отцов, и которые стоят намного выше того уровня, на котором мы сегодня находимся.

Есть одна дама, Кэтрин де Хет Доэрти (на самом деле родилась она в России, а потом уже стала римо-католичкой), которая пишет книги "Пустыня", "Молчание" и обо всем, что ей хотелось бы ввести в жизнь, таким образом, будто она рекламирует новые конфеты.

Это, конечно, очень несерьезно и несет на себе трагическое знамение нашего времени. Возвышенные вещи используются людьми, которые понятия не имеют о том, что говорят. Для некоторых это лишь привычка или времяпровождение; для других, которые принимают это всерьез, дело может обернуться большой трагедией. Они думают, что ведут возвышенную жизнь, а на самом деле они не смогли решить свои личные внутренние проблемы.

Позвольте мне подчеркнуть вновь, что следует избегать обеих этих крайностей — обмирщения и сверхдуховности, но это не означает, что мы не должны иметь реалистического представления о тех законных требованиях, которые предъявляет нам мир, или что мы должны перестать почитать великих Отцов исихазма и пользоваться их разумными поучениями или самим прибегать к Иисусовой молитве в соответствии с нашими обстоятельствами и возможностями. Это лишь должно быть на нашем уровне, ближе к земле.


Дело заключается в том (и это сегодня абсолютно необходимо для нашего понимания, как православных христиан), что мы должны глубоко понять, в какие времена живем, как на самом деле мы мало знаем и чувствуем наше Православие, как мы далеки не только от святых древности, но даже от простых православных христиан, живших сто лет тому назад или даже одно поколение назад, и как сильно нам надо стремиться, чтобы сегодня просто выжить как православным христианам.

О. Серафим (Роуз) Православное мировоззрение.

"Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: "дай, я выну сучок из глаза твоего", а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего" (Матф.7:1-5).

Примечательно то, что Спаситель приводит притчу о сучке в глазу брата сразу же во след заповеди, запрещающую осуждение ближнего. И, разумеется, это не спроста. Блаженный Феофилакт Болгарский так поясняет этот фрагмент Евангелия:

"Тому, кто желает укорять других, должно быть безупречным, ибо если он, имея в своем глазу бревно, то есть большой брус, или грех, будет укорять другого, имеющего сучок, то сделает его несовестливым. Но Господь показывает, что тот, кто много грешит, не может хорошо видеть греха брата своего, ибо каким образом сможет увидеть прегрешение другого, легко уязвленного, тот, кто сам имеет бревно в глазу?" (Толкования Блаженного Феофилакта Болгарского на Евангелие от Матфея, 7 главу, тексты с 1 по 5).

А кто из нас грешит мало? Или как определить, много я грешу или нет? Понятное дело, что Господь, на самом деле, никому не предоставил права осуждать ближнего. Этой притчей Он хотел вразумить нас, чтобы мы не увлекались рассматриванием чужих сучков, а смотрели за собой. В другом месте Евангелия Господь так прямо и говорит: "Наблюдайте за собою" (Лук.17:3; 21:34). Поэтому лучше всего смотреть за собой и зреть собственные грехи.

Вспомним и тот факт, о котором сообщает Евангелие, что и Самого Господа пытались выследить или уловить на слове, чтобы потом выступить с ложными обвинениями. Так, чтобы развенчать популярность Спасителя, многие говорили о Нём, что "вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам" (Матф.11:19). И ещё распространяли разные слухи: "...из Назарета может ли быть что доброе?" (Иоан.1:46). О Его чудесах говорили, что "Он изгоняет бесов силою князя бесовского" (Матф.9:34). И много другой неправды возводили на Господа. И, если Тот, кто есть сама Истина и сама Праведность, возбуждал против Себя подозрения в грехах и всякую клевету, не подавая к тому никакого повода, то чему удивляться, если мы, грешники, возбуждаем в сердцах других грешников подобные же чувства и подозрения, с поводом или без повода? Но мы, такие ранимые и правдолюбивые, что не терпим поношений и укоров (часто даже вполне справедливых), но возмущаемся и оправдываемся. Как же, наша репутация и христианское достоинство пострадали! А Спаситель не оправдывался, но спокойно делал Своё дело...

Хуже всего даже не то, что мы не терпим в свой адрес каких-либо обвинений, укоров или подозрений. Нет, хуже всего то, что мы, как-то по-обыденному хладнокровно и без мучений совести, привыкли осуждать ближних. Причём думаем, что не осуждаем, а оцениваем действия и рассуждаем о них.

Бесы давно поднаторели сеять между людьми раздоры. Изобретательности им не занимать. И первым средством в достижении данной мерзкой цели является подозрение. Что есть подозрение? - Это предположение, что человек совершил (или совершает) тот или иной греховный поступок. Конечно, подозрение должно иметь под собой какую-то почву. Поэтому демоны изо всех своих черных сил стараются представить ближнего в наших глазах как можно хуже. Где-то услышали кусок его разговора, не совсем разбирая слов и не зная, о чем речь, где-то нам показалось его поведение подозрительным, где-то мы вдруг "прозрели", что будто ближний наш точно подпадает под описанный у святых отцов случай (что называется один-в-один), ну как тут удержишься? Одним словом, пища для подозрений всегда найдется. Особенно, если ее желать найти. К тому же, кто из нас не совершает ошибок и не имеет греха? Поэтому мы, конечно же, только справедливости и святой ревности ради, спешим осудить злодеяния нашего ближнего, мнимые или нет, не важно. А в пылу осуждения не замечаем, что осудили не только его предполагаемые поступки, но и его самого.

И если даже мы, по каким-то причинам, не наговорили гадостей этому человеку, то свое сердце всё равно наполнили бесовским зловонием. И к тому, если еще не осознали мерзости собственного поступка и молимся Богу, не видя себя некающимися грешниками, то не трудно предположить, какое осуждение Господне собираем на свои головы...

Афонский старец, преподобный Паисий, поучал, говоря, что надо внимательно следить за своим помыслом. И, если даже видишь человека, делающего что-либо греховное, то предваряй свое осуждение помыслом его оправдания. Он привел пример из своей жизни...

Как-то старец ненадолго отлучился из своей каливы. В это время к нему за советом пришел подросток лет четырнадцати, который не знал старца в лицо и никогда прежде его не видел. Старец, подойдя к калитке и увидев мальчика, спросил, кого он тут ждет. Тот ответил, что пришел к старцу Паисию. Тогда, святой, решив испытать нрав юноши, начал наговаривать на себя: "Зачем ты к нему пришел? Разве не знаешь, что он грешник? Видишь, вон окурки валяются кругом, значит он курит. А как праведник может курить?" И другое всякое наговаривал на себя святой. На все же наветы мальчик умудрялся находить оправдательные помыслы, которые объявлял старцу. В конце концов убедившись в боголюбивом нраве юноши, старец Паисий признался ему в том, что это он и есть, и пригласил к себе... В своем же поучении, приводя данный пример, святой Паисий резюмировал, что сей юноша, не смотря на свой возраст, уже очень хорошо успел усвоить главную Евангельскую истину о любви к ближнему, из которой проистекает дух незлобия и неосуждения. И сказал потом слушающим его, чтобы и они научились поступать так же...

Очень пространно и удобовразумительно пишет об осуждении святой Авва Дорофей. Рекомендую почитать его поучения на данную тему. Здесь же приведу одну выдержку, как раз в унисон с поучением святого Пасисия:

"Иногда же мы не только осуждаем, но и уничижаем (ближнего); ибо иное, как я сказал, осуждать и иное уничижать, Уничижение есть то, когда человек не только осуждает (другого), но презирает его, т.е. гнушается ближним и отвращается от него, как от некоей мерзости: это хуже осуждения и гораздо пагубнее. Хотящие же спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают. Таков был тот, который, видя, что брат его согрешил, вздохнул и сказал: "горе мне! как он согрешил сегодня, так согрешу и я завтра.” Видишь ли твердость? Видишь ли настроение [В слав. Уготовление, т.е. к искушениям] души? Как он тотчас нашел средство избегнуть осуждения брата своего. Ибо сказав: "так и я завтра”, он внушил себе страх и попечение о том, что и он в скором времени может согрешить, и так избежал осуждения ближнего".

Прежде, чем подумать худое о каком-нибудь человеке, брат и сестра, задумайтесь над следующими вопросами:

Неужели вам Господь открыл сердце этого человека с его желаниями, чувствами, помышлениями, и вы стяжали дар сердцеведения? Вам, конечно, стали известны все смятения его души? Вы были свидетелями и очевидцами его духовных браней? И вам, разумеется, известны все его подвиги: когда встает и ложится, сколько молится, как и о чём и многое другое? Перед вами, как на ладони вся его жизнь, от рождения и до сего момента? Вы знаете каждый его шаг, мотивы и побуждения каждого поступка? Без сомнения, вы возносите пламенные молитвы об этом человеке денно и нощно? Одним словом, вы - само совершенство, достигшее святости Христа?

Ну а если вы не можете утвердительно ответить на все эти вопросы, тогда лучше и безопасней всего исполнить заповедь Спасителя:

" Не судите, да не судимы будете ".

Когда мы рассматривали вопросы душевности и духовности, а затем обратились к исследованию темы о благом начале, возможно, в сердце испытали горькое сожаление и ощутили уныние духа. Ведь, всматриваясь в себя самих, внимательно и безпристрастно, едва ли можно найти в себе что-либо заслуживающее похвалы Господней...

Особенно гнетут и удручают помыслы о многих наших, малых и больших, вольных и невольных, грехопадениях. Может возникнуть лукавая мысль: "Это только святые не грешат, куда мне до них. К чему тогда надрываться?" И если с этой мыслью согласиться, тогда, конечно, ни о каком трезвении и о духовном возрастании речи быть не может. В этом случае и покаяния должного не произойдёт. Но, обрастая леностью и оправдывая свое нерадение духовными и другими человеческими немощами, мы будем коснеть духом окаянности и умершвлять собственную душу. Этой цели и добивается коварный враг, внушающий нам подобные мысли.

Так что же? Неужели святые никогда не согрешали и проводили всё время в делах богоугодных? Жития святых очень редко упоминают об их грехопадениях, потому что любовь Божия все их покрыла. Однако, на самом деле, во-первых, святыми становятся не сразу. И, во-вторых, нет такого человека, кроме богочеловека Иисуса Христа, который бы не согрешил в земной жизни. Думаю, что это понятно каждому. Святой Апостол Иоанн открыто говорит об этом:

"Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1Иоан.1:8).

В молитве о упокоении, например, есть такие слова:

"Всякое согрешение, содеянное ими словом, или делом, или помышлением, яко благий человеколюбец Бог, прости, яко несть человек, иже жив будет и не согрешит. Ты бо Един кроме греха, правда Твоя правда во веки, и слово Твое истина."

Следовательно, утверждать противоположное означает лгать против истины. Поэтому все живущие в мире земном, то есть, дольнем, являются грешниками, безо всяких исключений. Действительно же святыми, являются все, удостоившиеся житию в мире Горнем...

Помимо всего прочего, стоит вспомнить о том, что главной причиной наших грехопадений имеем свою страстную человеческую природу, пребывающую в падшем состоянии и поэтому весьма удобопреклонную ко всякого рода греховным деяниям. Безстрастия же достигают далеко не все трудолюбивые подвижники. Этот благодатный дар подается почти в самом конце духовной лествицы (Слово 29 Лествицы). Тем не менее, большинство спасенных были взяты из дольнего мира такими, как есть, страстными. Потому что благодать Божия равно распространяется на всех и является "спасительной для всех человеков" (Тит.2:11). Приведем более полную цитату из послания святого Апостола Иоанна:

"...если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха. Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас" (1Иоан.1:7-10).

Единственным условием нашего спасения служит смиренное покаяние с искренним и глубоким исповеданием своих грехов с надеждой на омовение Кровью Христовой. В церковной литературе можно найти такую мысль, что таинство покаяния (с исповедью) подобно крещению, поскольку разрешает грешника от грехов и восстанавливает его непорочным перед Богом.

Не тот праведен, кто не грешит (или думает, что не грешит), а тот, кто не перестает углубляться в себя, обнаруживая в себе при участии Божьей благодати не только сами содеянные грехи, но и греховные наклонности, предрасположения, помыслы и страстные влечения. Праведен тот, кто, падая, спешит подняться и продолжает обретать навык творения дел угодных Господу. Кратко об этом сказано тем же Апостолом Иоанном:

"Кто делает правду, тот праведен, подобно как Он (Иисус Христос) праведен" (1Иоан.3:7).

Святые отцы самым великим делом называют зрение грехов своих! Праведен тот, кто разумеет себя великим грешником, подобно тому, как это когда-то поведал святой Апостол Павел (1Тим.1:15) и, как об этом звучат слова молитвы, произносимые священником перед причащением прихожан: "Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живого, пришедый в мир грешные спасти, от них же первый есмь аз..."

Мы уже говорили о том, что Господь и сами намерения наши и побуждения вменяет нам в совершенное действие. Праведник же всегда имеет доброе намерение в отношении к Богу, потому его намерения и произволения Господь вменит в праведность:

"В устремлениях произволений вся сила. Горячее произволение в один час может принести Богу более благоугодного Ему, нежели труды долгого времени без него. Произволение вялое и ленивое бездейственно" (Блаж. Авва Зосима).

Произволение же, самое первое, какого на всякое время ждет от нас Господь, есть в том, чтобы научиться каяться так, как должно:

"Совершенное покаяние состоит в том, чтобы не делать более тех грехов, в коих каемся и в коих обличает нас совесть; доказательством же удовлетворения за них с нашей стороны и их нам прощения служит изгнание из сердец наших и самого сочувствия к ним" (Преп. Иоанн Кассиан).

Одновременно с навыканием покаянию необходимо иметь произволение к смирению, которое служит для укрощения страстей и поражения гордыни. Ибо и само покаяние невозможно без наличия смирения сердца и сокрушения духа.

"Если в человеке не будет крайнего смирения – смирения всем сердцем, всем умом, всем духом, всею душою и телом – то он Царствия Божия не наследит. Возлюби смирение, и оно покроет все грехи твои. Не завидуй тому, кто идет вверх, но лучше считай всех людей высшими себя, чтобы с тобою был Сам Бог" (Преп. Антоний Великий).

Когда Господь видит доброе наше к Нему произволение, то в изобилии посылает Свою благодать, без которой невозможно исполнить никакого доброго дела, о чём читаем у святых:

"В деле спасения нашего участвует и благодать Божия и свободное произволение наше; и человек, хотя может иногда желать добродетели (то есть стремиться к совершенству), но чтобы исполнить желания сии, всегда нуждается в помощи Божией. Не должно думать, что природа человеческая способна к одному только злу; Творец всеял в души наши семена всех добродетелей, но для возрастания их нужно воздействие со стороны Бога, так, однако же, что в человеке всегда пребывает свободное произволение принимать или не принимать сии благодатные воздействия" (Преп. Кассиан Римлянин).

"В какой мере человек приближается к Богу намерением своим, в такой и Бог приближается к нему дарованиями Своими" (Преп. Исаак Сирин).

Когда же мы, имея доброе произволение и подаваемую святую благодать, не печемся о том, чтобы выполнить задуманное, но, обуреваемые страхами, сомнениями и ложным стыдом перед людьми, остаемся неподвижны или медлительны, то это Господь вменит нам в грех.

"В деле стяжания добродетелей необходимо действовать так, чтобы всегда простираться в предняя (Фил. 3, 13), если желаем скоро и успешно достигнуть предположенной нами цели. Ибо как только остановимся, хоть на короткое время, тотчас подадимся назад, поэтому надо и добре внимать, и никак не позволять, чтоб ускользало от рук твоих то, что может послужить тебе поводом к стяжанию добродетелей. Посему нехорошо делают те, которые, сколько сил есть, избегают всяких противностей на пути добродетели, которые, однако ж, могли бы служить им к благоуспешному по нем течению. Например, если ты желаешь стяжать навык в терпении, то не следует тебе избегать тех лиц, дел и обстоятельств, которые наиболее выводят тебя из терпения.

Для стяжания добродетелей требуется душа мужественная и великая и воля, не какая-нибудь слабая и вялая, но решительная и сильная, с верным предзрением многих препятствий и тяжелых трудов и с готовностью всех их поднять и перенесть" (Преп. Никодим Святогорец).

Особенная же добродетель состоит в борьбе против греха и страстей. Святой Апостол Павел говорит нам: "Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха" (Евр.12:4). А святые отцы различают страсти и грехи обособленно друг от друга и говорят нам о важности и неизбежности борьбы с ними:

"Преблагий Бог, зная немощь нашу и предвидя, что мы и по святом крещении будем согрешать, как сказано в Писании, что прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его (Быт. 8, 21), дал нам, по благости Своей, святые заповеди, очищающие нас, дабы мы, если пожелаем, могли опять соблюдением заповедей очиститься не только от грехов наших, но и от самих страстей. Ибо иное суть страсти и иное грехи. Страсти суть: гнев, тщеславие, сластолюбие, ненависть, злая похоть и тому подобное. Грехи же суть самые действия страстей, когда кто приводит их в исполнение на деле, т.е. совершают телом те дела, к которым побуждают его страсти, ибо можно иметь страсти, но не действовать по ним" (Авва Дорофей).

"Что по страсти сделано нами, о том и воспоминания страстьми возмущают душу Но, когда страстные воспоминания совсем изгладятся из сердца до того, что и не приближаются к нему, тогда это служит признаком отпущения прежних грехов. Ибо, пока душа страстно к чему-либо греховному относится, дотоле надо признавать присущим в ней владычество греха" (Преп. Феодор Едесский).

"Вот поприще для одержания победы в происходившей в нас брани! Пленение иначе бывает во время молитвы, а иначе – не во время молитвы. Страсть, несомненно, подлежит или равносильному (противовесному) покаянию или будущей муке. Кто противостоит или бесстрастно относится к первому, т.е. прилогу, тот за один раз отсекает все срамное" (Преп. Филофей Синайский).

"Страстен тот, у кого влечение к греху сильнее помысла, хотя он и не грешит еще; сладострастен тот, у кого действие (энергия) греха слабее помысла, хотя им овладевает страсть внутри; пристрастен тот, кто свободно, или лучше, раболепно привязан к тому и другому" (Илия Екдик).

Соглашаясь с тем, что мы и есть страстные и сластолюбивые, не будем мнить себя великими исполинами веры, но со смирением и решительным произволением, вооружившись благодатию Божией, станем повседневно вести брань против наших страстей. Да, мы еще не единожды упадем, но благодатию Господа обязательно подымимся. И да не унываем. Потому что, как видим, такова о нас воля Божия, открытая через Священые Писания и творения святых отцов.

В деле же спасения нашего отцы призывают нас подражать святым:

"Дух Святой написал жития святых, чтобы каждый из проводящих какой-либо образ жития возводился к истине подобными примерами" (Преп. Нил Синайский).

"Мы ублажаем святых и желаем себе их венцов, но не хотим подражать их подвигам. Или думаете, что они удостоились венцов даром, без трудов и скорбей? Угодно ли послушать, какое упокоение имели святые в жизни сей? Избиени быша... проидоша в милотех... лишены, скорбяще, озлоблены (Евр. 11, 35, 37). Хочешь с ними вечно царствовать, иди путем их" (Преп. Ефрем Сирин).

"Мы названы именами святых и облечены в одежду их, которою хвалимся пред неверными; подражать же делам их не имеем усердия. Боюсь, как бы не шло к нам сказанное апостолом: имущие образ благочестия, силы же его отвергшиеся (2 Тим. 3, 5)" (Преп. Антоний Великий).

Святой Апостол Павел также призывал подражать ему самому:

"Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу" (1Кор.4:16).

Поступая так, как изложено выше и, подражая святым, непременно будем обретать навык благочестивой жизни. Ибо в чем есть благочестие, как не в благоугождении Богу? И святые отцы много пишут о том.

"Истинный человек старается быть благочестивым. Благочестив тот, кто не желает чуждого ему, чуждо же человеку все сотворенное. Итак, презри все, так как ты образ Божий. Образом Божиим бывает человек, когда живет право и богоугодно, а этому быть не возможно, если не отстанет человек от всего страстного. У кого ум боголюбив, тот искусен во всем, что спасительно для души, и во всяком благоговеинстве, требуемом от него. Боголюбивый муж не укоряет никого другого, потому что знает, что и сам согрешает и это есть признак души спасающейся" (Преп. Антоний Великий).

Если быть кратким, то приведем выдержки из слова Апостольского:

"Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем" (Гал.6:7-9).

"(Бог) Который воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, - жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, - ярость и гнев" (Рим.2:6-8).

Как видим, собратья, доброе дело нашего спасения требует постоянства, не смотря на многие падения наши и порабощения страстям. Кто упал - не унывай, подымись и веруй Господу. И продолжай, веруя в Отеческое прощение, угождать Владыке. Это и есть подлинно богоугодное дело.

Благочестивая жизнь наделяет ведущих ее праведностью, о чем также читаем у святых:

"«Не говорите, что вы есте храм Божий», – говорит пророк Иеремия (Иер. 7, 4). Не говори и ты: одна вера в Господа нашего Иисуса Христа может спасти меня. Ибо это невозможно, если не стяжаешь и любви к Нему, делами свидетельствуемой. Что же касается до голой веры, то и беси веруют и трепещут (Иак. 2,19).

Если хочешь быть праведен, доставляй что достоит каждой в тебе части, т.е. душе и телу: мыслительной – чтение, духовные созерцания и молитвы; раздражительной – духовную любовь, противоположную ненависти; вожделевательной – целомудрие и воздержание, а плоти – пищу и одеяние, кои одни необходимы.

Соделавший сердце свое чистым не только познает смысл и значение вещей второстепенных и после Бога сущих, но прошедши все их, зрит некако и Самого Бога – в чем крайнейший предел благ. Посетив такое сердце, Бог удостаивает Духом начертывать на нем Свои письмена, как на скрижалях Моисеевых, в такой мере, в какой оно само себя возрастило доброю деятельностью и созерцанием, по заповеди, таинственно повелевающей: расти и множитися (Быт. 35, 11)" (Преп. Максим Исповедник).

О праведности более подробно поразмышляем отдельно в другой статье, посвященной действиям многоразличной благодати Божией...

Праведность же, в свою очередь, ведёт подвижника к высотам духовного совершенства. Но об этом тоже будем говорить в другой статье.

Самое главное для нас запомнить, чему учит нас Господь, Евангелие и святые отцы: отличие праведника от грешника состоит в том, что он, всякий раз падая, имеет огромное стремление к восстанию и снова встает; грешник же, падая, с каждым разом опускается всё ниже и ниже. Точно также, как возрастающий в духе и истине претерпевает постоянное преображение в Господе и перерождение в Духе, обретая богоугодные навыки и добродетели, также и грешник, опускающийся всё ниже, преображается в образ злобных духов, которым он служит и угождает. От нас же самих зависит, в каком направлении двигаться - вверх или вниз...

...Пишущий статьи в этом дневнике, один из вас, дорогие собратья, ничем не примечательный и не выдающийся. Обычный кающийся грешник, имеющий Божией благодатью доброе произволение служить Богу и ближним. Поэтому, несомненно, что если кто почитает меня скверным, безстыдным, лукавым, гордым, окаянным, блудным и прочее, скажу тому: "Да и аминь. Правда твоя, брате (или сестра). Я таков и есть!" И нисколько с тем спорить не буду. Но, полагая, что все изложенные мысли могут не только мне самому принести пользу, но и ближнему, имея на то должное благословение духовных лиц и дарование от Бога, пишу эти статьи. Слава Богу за всё!

"Внимание некоторые из святых называли блюдением ума, хранением сердца, иные – трезвением, иные – мысленным безмолвием, а иные еще иначе как. Но все сии наименования одно и то же означают; как о хлебе говорят: укрух, ломоть, кусок, так и о сем разумей. Что же есть внимание и какие его отличительные черты?

Внимание есть признак искреннего покаяния. Внимание есть души воззвание к себе самой, мира возненавидение и к Богу восход. Внимание есть отложение греха и воскресение добродетели. Внимание есть несомненное убеждение в отпущении грехов. Внимание есть начало созерцания, или лучше – его условие: ибо чрез него Бог, приникши, является уму. Внимание – есть безмятежие ума, или лучше – стояние его (установление от блуждений), по милости Божией ему даруемое. Внимание есть пресечение помыслов, памяти же Божией палата и сокровищница терпения всего находящего. Внимание потому есть веры, надежды и любви виновница, ибо кто не верует, не может переносить находящие со вне прискорбности. А кто не переносит охотно сих прискорбностей, тот не может рещи: Заступник мои еси Ты и прибежище мое (Пс. 90, 2). Кто же не положит Вышнего прибежищем своим, тот не будет глубоко искренен в любви к Нему" (Никифор Уединенник).

"Ум с умом невидимо сцепляется на борьбу – ум демонский с нашим. Поэтому каждую минуту нужно из глубины души взывать ко Христу, чтобы Он отогнал ум демонский, добычу же победную даровал нам как человеколюбец. Ум, не нерадящий о своем сокровенном делании, вместе с другими благами, от непрестанного упражнения в хранении себя происходящими, обретает и то, что пять чувств телесных не будут у него споспешниками искушений греховных, приходящих со вне. Внимая всецело своей добродетели – трезвению и добрыми всегда желая услаждаться помышлениями, не попускает он пяти чувствам скрадывать себя, чрез вход к себе путем их вещественных и суетных помыслов; но, зная, какие случаются чрез них обольщения, сильным напряжением изгоняет их извнутрь.

Пребывай во внимании ума и не будешь преутружден искушениями. Отступая же от него, терпи, что найдет.

Ослепляется ум тремя страстями: сребролюбием, тщеславием и сластолюбием.

Начало плодоносия – цвет; а начало трезвения ума – воздержание в пище и питии, и отвержение и отсечение всяких помыслов, и сердечное безмолвие.

Когда, возмогая о Христе Иисусе, начнем мы тещи в трезвении, твердо установившемся, тогда сперва является нам в уме как бы светильник какой, держимый нами рукою ума и руководящий нас на стези мысленные; потом как бы луна в полном свете, вращающаяся на тверди сердечной; наконец, как солнце – Иисус, подобно солнцу, сияющий правдою, т.е. показующий Себя Самого и Свои всесветлые светы созерцаний.

Хранение ума пристойно и достойно именовать светородным, молниеродным, светоиспускательным и огненосным. Ибо истинно сказать, оно одно превосходнее самых великих телесных добродетелей, сколько бы их не имел кто. Сего-то ради и надлежит называть сию добродетель самыми почетными именами, ради рождающихся из нее светозарных светов. Возлюбившие ее, из грешников непотребных, скверных, невежд неосмысленных, неправедных делаются силою Христовою праведными, богопотребными, чистыми, святыми и разумными и не только это, но и начинают созерцать таинства и богословствовать. Сделавшись созерцателями, они переселяются к оному Пречистому, Беспредельному Свету, прикасаются к Нему неизреченными прикосновениями; с Ним живут и действуют, поелику вкусили яко благ Господь (Пс. 99, 5). Так что на этих первоангелах явно исполняется слово божественного Давида: обаче праведнии исповедятся имени Твоему, и вселятся правии с лицем Твоим (Пс. 139,14). И действительно, они только одни истинно, и призывают Бога и исповедаются Ему, и с Ним беседовать всегда любят, любя Его.

Горе внутреннему от внешнего, ибо внутренний человек много терпит от внешних чувств. Но, потерпев что-либо, он должен употребить бичи против этих внешних чувств. Сделавший то, что следует по букве, уразумел и то, что следует по умозрению.

Если внутренний наш человек трезвится, то, по словам отцов, он силен сохранить и внешнего. По их же словам, мы и злодеи-демоны, обои, сообща совершаем грехи; те в помыслах или мечтательных живописях изображают только пред умом грехи, как хотят, а мы и помыслами внутренне и делами внешне грешим. Демоны, не имея тел дебелых, лишь помыслами, кознями и обольщениями и себе и нам уготовляют муку. Но, если бы эти непотребнейшие не были лишены дебелого тела, то грешили бы непрестанно и делами, всегда содержа в себе злое произволение, готовые нечествовать.

Злопамятствуя, злопамятствуй на бесов и, враждуя, враждуй на тело всегда. Плоть – коварный друг; и, будучи довольствуема, сильнейшую поднимает брань.

Враждуй против тела и воюй против чрева.

Не насытятся Ангелы, воспевая Творца; не насытится и ум, в чистоте им соревнующий. И как не пекутся о пище невещественные Ангелы на небе, так не пекутся о ней и вещественные невещественники, когда взойдут на небо безмолвия ума" (Преп. Исихий).

Трезвение ума в Евангелиях именуется бодрствованием. К непрестанному бодрствованию призывает нас Спаситель Иисус Христос:

"...бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна" (Матф.26:41).

"...итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого" (Лук.21:36).

Вообще говоря, трезвение ума является одним из многих даров благодати Христовой. Она обретается постоянством в духовном делании, как и любой иной благодатный дар. Разсеянный ум приводит к столь же разсеянной жизни. Привычка попускать всяким помыслам безконтрольно блуждать и наполнять собой разум служит немалым препятствием в молитвах, отчего бывает нелегко сосредоточится на словах молитвословий.

Если регулярно понуждать себя к духовной дисциплине, то результатом станет стяжание трезвения и сосредоточенной духовной жизни. Потому для достижения этого требуется немногое: вера, стремление и понуждение.

Да поможет нам в том Господь.

Кто из верующих не испытывал порывистого чувства первой любви? Чувства, перед которым померкла вся слава земного мира. Когда кажется, что вот оно, вожделенное и досягаемое благодатное дарование, захоти только - и получи тут же с лихвою! Как же наша страстная природа удобна к самообольщению и невосприимчива к разсудительности! Как же хочется желаемое выдавать за действительное! Увы, но мы именно таковы...

Потому святые отцы, прошедшие многолетний путь духовного делания, путь поражений и побед, опытом испытав то и другое, желая уберечь нас неопытных и страстных от ошибок в деле спасения души, из глубины веков оставили нам свои письмена с предостережениями и советами...

"Никто, слыша о чувстве ума, да не воображает будто слово Божие является ему чувственно. Мы говорим, что душа, когда бывает чиста, неизреченным некиим внушением ощущает Божественное утешение, но не так, чтобы при сем чувственно являлось ей что-либо из невидимого: ибо ныне мы ходим верою, а не видением, как говорил апостол Павел (2 Кор. 5, 7). Почему, когда кому-либо из подвизающихся явится свет, или зрак какой огневидный, или глас, пусть он ни под каким видом не принимает за истинное такое явление. Ибо это есть явно прелесть вражия, и многие, с которыми это случалось, по неведению, сбивались с пути истинного. Мы же знаем, что пока живем страннически в тленном теле сем, устранены от Бога (2 Кор. 5, 6), т.е. не имеем возможности видимо видеть ни Его, ни дивных вещей Его пренебесных" (Блаж. Диадох).

"Часто иной, разглагольствуя об истине, от невежества своего говорит одно вместо другого, не умея сказать правильно, как дело есть, и тем приводит в ужас слушающих, а на безмолвников наводит поношение и смех неразумным своим действованием. В том, что новоначальные ошибаются и после многих трудов, ничего нет дивного: так случилось со многими, Бога ищущими, и ныне, и в прежние времена. Тщательно и разумно внимай, любитель Божий. Когда, делая свое дело, увидишь свет или огонь вне или внутри или лик какой, Христа, напр., или Ангела, или другого кого, не принимай того, чтобы не потерпеть вреда. И сам от себя не строй воображений, и которые сами строятся, не внимай тем и уму не позволяй напечатлевать их в себе. Ибо все сие, со вне будучи печатлеемо и воображаемо, служит к прельщению души. Истинное начало молитвы есть сердечная теплота, попаляющая страсти, отраду и радость вселяющая в сердце непоколебимом возлюблением и утверждающая сердце несомненным удостоверением. Все приходящее в душу, говорят отцы, известное ли то или духовное, коль скоро сомневается в нем сердце, не приемля его, не от Бога есть, но послано от врага. Когда также увидишь ум свой вовне или в высоту влекомым от некоей невидимой силы, – не верь сему и не попускай уму влекомому быть, но тотчас понудь его на дело его. Что от Бога, то само собой приходит, тогда как ты и времени того не знаешь, хотя и враг внутрь чресл покушается призрачно представлять духовное, одно предлагая вместо другого, вместо теплоты наводя жжение нестройное, вместо веселия радость возбуждая бессловесную и сласть мокротную, и успевает укрывать себя за сими прельщениями от неопытных. Но время, опыт и чувство обыкновенно обнаруживают его перед теми, коим небезызвестны его злые козни. Гортань брашна различает, говорит Писание (Иов. 34, 3). Так и вкус духовный все ясно показывает, как оно есть, не подвергаясь прельщению" (Преп. Григорий Синаит).

"Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла" (Евр.5:13,14).

"Безмолвствуя и желая один быть, с Единым Богом, никогда не принимай, если увидишь что-либо чувственное или мысленное, внутрь тебя или вне, – лик Христа или Ангела, или образ святого, или световое воображение, мечтаемое умом. Но не верь сему с негодованием, хотя бы то и другое что было, прежде чем вопросить кого-либо из опытных: что есть дело самое полезное и Богу любезное и благоприятное. Храни же ум свой всегда бесцветным, безобразным, безвидным, бесформенным, бескачественным, бесколичественным, внимающим одним словам молитвы, поучающимся и об них размышляющем в сердечном внутрь движении" (Прпп. Каллист и Игнатий).

Вменит даже неопытному и ничего не знающему подвижнику Господь в совершеннейшее смиренномудрие послушание словам святых отцов. Да никто пусть в этом не усомнится! Ибо:

"И отвечал Самуил: неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов; ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство" (1Цар.15:22,23).

Кто разумеет, да бодрствует...